Правила мести, или Смерть отменяется
Шрифт:
Заметив это, гувернантка строго проговорила:
– А я против таких вольностей.
Ее голос действовал на детей устрашающе – дети быстро помчались на второй этаж, предположительно прятаться от разгромной речи. Детская интуиция сильное средство самосохранения.
Ирина прошла в холл и ласково пропела:
– Здравствуйте, Надежда Васильевна. Я очень воспитанная девушка. Не кричу, не скачу и здороваюсь.
– И хамите, – строго ответила Надежда Васильевна.
– Когда это? – наигранно удивилась
– Ирина, я хотела бы поговорить с Анастасией Андреевной, с мамой, – сделала она ударение на последнем слове.
– Я не против, – ответила Ирина, но не ушла.
Надежда Васильевна выждала паузу, решила не акцентировать внимание на Ирине и продолжила:
– Все хорошо – умненькие, способные, светлые головы, но…
Ирина цокнула языком:
– Вот это ваше «но…» уже портит красивую картинку «умненькие, способные». Но…
– Ира, я тебя прошу, – сказала Настя примирительно.
– Ладно-ладно, продолжайте, – разрешила Ирина.
Надежда Васильевна, стараясь не обращать внимание на девушку, продолжила:
– Всему виной взбалмошный характер Сени.
Ирина косо на нее посмотрела и недоверчиво уточнила:
– Какой? Ой, ладно, молчу, продолжайте.
– Вы все время меня перебиваете, – повысила голос гувернантка.
– Сори. Молчу.
– На уроке его хватает на пятнадцать минут…
– Так это вообще много, – улыбнулась Ирина.
– Ирина, – опять попросила Настя, – ты можешь послушать молча?
– Хорошо.
– Этого, – строго ответила Надежда Васильевна, – мало для урока. Он отвлекается и переговаривается.
– Переговаривается, – ужаснулась Настя, округлив глаза, – быть того не может.
– Вы мне не верите?
– Ой, извините, верю. Просто не замечала никогда.
– А что тут замечать? Сегодня сделала замечание, чтобы не бегал по кругу, а то голова закружится. И что он мне ответил?
– Очень интересно, – хихикнула Ира, зная Сенечку не первый день.
– Что? – поинтересовалась Настя.
Надежда Васильевна развела руками:
– Что он будет бегать по квадрату.
Ирина не выдержала и прыснула смехом. Настя прикусила губу и посмотрела в сторону, встретилась взглядом с Кириллом, тот пытался не засмеяться в голос, как Ирина, Татьяна Сергеевна подняла большой палец вверх.
– Я не вижу ничего смешного, Ирина, – возразила преподаватель.
– А я, напротив, вижу.
– Теперь я окончательно убеждаюсь, что это вы настраиваете детей на плохую волну. Вам бы пересмотреть свое общение с детьми.
– Ну да, конечно, – саркастично заметила Ира. – Кто виноват? Конечно Ира. Я, между прочим, такая же преподаватель, как и вы, Надежда Васильевна. И не надо меня учить.
– С Сени можно электричество вырабатывать, – скептично добавила гувернантка.
– Это он для сестры старается, – не смогла удержаться
Надежда Васильевна не выдержала, принципиально повернулась к Ирине спиной и продолжила:
– Я так понимаю, что на любое мое замечание будет шквал скепсиса. Я вас, Анастасия Андреевна, предупредила. Как бы поздно не было.
– Поздно что? – уточнила Настя.
– Воспитывать и перевоспитывать.
– Но им же не по сорок лет.
– В том то и дело. Когда сорок будет, будет поздно что-либо менять. Подумайте.
– Я думаю, – начала Настя, – успеем. Не упустим.
– Я занимаюсь этим, и вы мне должны помогать. Многое зависит от родителей, от вас и от… – она окинула строгим взглядом Ирину – …и от отца.
– Передам, – язвительно согласилась Ира и ушла в кухню.
Она улыбнулась Кириллу и сказала, усаживаясь рядом:
– Из-за этих милых дам, – она взглянула на Татьяну Сергеевну, – мы не успели познакомиться. Как вас зовут?
– Кирилл.
– Ирина. Можно Ира, Ирочка. Как вам нравится?
Кирилл пожал плечами:
– Я подумаю.
– Надежда Васильевна хочет, чтоб дети повзрослели в один миг. И именно сейчас. Сию же минуту. Баловаться нельзя, бегать нельзя, прыгать и кричать тем более. А играть в простые, как она говорит: не содержащие смысла и пользы игрушки – вообще табу. Зато нужно решать логические задачи, вычислять проценты, общаться на трех иностранных языках и собирать кубик-рубика с закрытыми глазами.
Татьяна Сергеевна тяжело и прерывисто вздохнула.
Кирилл взглянул на Татьяну Сергеевну, она чуть успокоилась и уже не натирала до дыр мебель и столешницу, разгружала посудомоечную машину и протирала посуду до блеска и скрипа. Как бы ей ни хотелось поспорить с Ириной, но она была согласна с девушкой. Впервые.
– Только учись. Учись читать, учись писать, русский, иностранный, а когда дитю бегать и мультики смотреть? На выходных, когда к отцу приедут? Сеня – молодец. В карман за словом не лезет. В прошлый раз, – Ирина понизила голос, чтобы Надежда Васильевна с Настей не услышали, и наклонилась к Кириллу, – говорю детям, чтоб руки после прогулки помыли, собак и кошек трогали. Знаете, что мне Сеня ответил?
– Нет, – заинтересованно ответил Кирилл.
Ирина махнула рукой, вспоминая.
– Соня сразу в ванную побежала руки мыть, а Сеня хмыкнул и говорит: «Собаки же не моют лапы, после того как людей потрогают».
– Молодец, – искренне похвалил Кирилл.
Татьяна Сергеевна пробубнила себе под нос, но так, чтобы Ира услышала:
– И правильно. После некоторых людей нужно руки мыть в трех водах.
Заигрывающая улыбка сползла с лица, Ирина выровняла спину и спросила:
– Татьяна Сергеевна, а где дети? Почему они так долго?