Правила мести, или Смерть отменяется
Шрифт:
Жизнь ради жизни окончена, начинается борьба. Теперь она неизменная спутница его жизни, также как все возможные вариации боли и мести.
***
Прошло время – чуть больше года.
В кафе было безлюдно – положительное качество уюта. Приглушенный свет придавал таинственности. Обстановка располагала для конфиденциального разговора. Обычно в таких местах решаются денежные вопросы, связанные с секретностью. Журналист Жуков Женя, подписывающийся в статьях «ЖЖЖ», знал это не понаслышке. Многогодовая практика доказывала, что деньги не любят громких звуков и любопытных взглядов.
Он сидел за круглым столиком в удобном
В кафе вошел молодой мужчина. Они зацепились взглядами. Новый посетитель направился к нему прямым ходом. То, что это его информатор (так он мысленно стал его называть), Жуков не сомневался. Парень скинул с плеча ремень кожаной сумки и поставил рядом на кресло. Сам сел в соседнее.
– Я вас уже заждался, – набивал себе цену Жуков.
– Извините, но я не опоздал.
– А я считаю, что на деловую встречу нужно приходить загодя.
– Учту, – пообещал мужчина.
Жуков не стал долго отчитывать парня и перешел сразу к делу.
– Вы сказали, у вас есть стоящая информация.
– Есть, – согласился мужчина. – Но мне нужна информация от вас.
– Это я уже понял, – слащаво заулыбался он. – У меня много информации. Я ее собираю. Это моя работа.
Опять он набивал себе цену. Любил он цену набивать. Все без исключения должны знать, что он значимый человек в этом нелегком деле журналистики. Он испытующе посмотрел на парня. Реакции от информатора не последовало, и журналист продолжил:
– Но я не поделюсь ею, пока не пойму, что это выгодно. Кстати, где вы раздобыли мой телефон?
– Это профессиональная тайна, – заверил парень, – но вы не беспокойтесь, от меня он не уйдет.
– Надеюсь, – Жуков внимательно посмотрел на информатора. – Заметьте, я не спрашиваю ваше имя.
– Вы прекрасно знаете, что мне легко вас обмануть.
Жуков отметил про себя, что парня трудно провести – это следствие ума или хитрости. Хотя одно другому не мешает. Кстати, именно этими свойствами – врожденным и приобретенным – пользовался Женя.
– Перейдем к делу. По телефону вы сказали, что вам нужна информация об аварии, произошедшей год назад.
– Да.
– В ней участвовала Настасья Андреевская.
– Да.
– Я не дам ее вам просто так.
– Я подготовился.
– Вы пообещали мне фотографии певицы Розы Розалии.
– Да.
Парень достал конверт из сумки. Ох как тяжело ему достались эти снимки. Тяжело не физически, а морально. Стас ругался, даже кричал, даже пристыдил: «Как ты можешь? Ты пользуешься превышением должностных обязанностей, где твоя профессиональная этика? А если снимки всплывут в желтой прессе? Розалия сразу поймет, кто и когда их делал. Ты в суд хочешь идти? Отвечать за это? Да нас в пух и прах разнесут. Нам доверять перестанут. Ни один адвокат не спасет. Ты этого хочешь? Мало того, что я тебе телефон этого скандального журналиста раздобыл, ты еще нас всех собираешься подставить с Розой. Ты же знаешь, Роза нам такое предательство не простит. Я тебя прошу, имей голову на плечах. Она у тебя обычно имеется, но сегодня снесло».
Он не стал доказывать Стасу теорему о наличии у него головы и мозга, только сказал, что фотографии Розы Розалии не попадут в редакцию желтой прессы. Что бы ему это ни стоило.
– Я могу взглянуть? – потирая руки, спросил Жуков.
– Да – он передал конверт.
Женя открыл, вытащил снимки, разложил их веером. Одного профессионального взгляда хватило, чтобы сделать вывод:
– Отлично. Это стоящие снимки.
Он собрал
– Вы продадите их журналу?
– Я сам напишу статью о Розалии.
– Сколько стоит ваша статья про Розу?
Жуков махнул рукой и недовольно продолжил:
– Недорого. Дешевле, чем про Андреевскую.
– Почему?
– Розалия на каждом шагу светится, а Андреевская – затворница, ее в скандале заметить – проблема. Значит, писать о ней проблема. А очень хочется уличить ее в обмане.
– Вы пишите о личностях?
– Я срываю маски. Это моя любимая работа. А еще я не люблю, когда люди лицемерят. Они ведь все… все лицемерят. В жизни они одни, а на камеру они другие. В жизни они разговаривают матом, а по телефону поют слаще жаворонка. В жизни они грымзы и телезавры, а перед поклонниками улыбаются во все тридцать два вставных зуба. Ненавижу, когда лицемерят, поэтому пишу о них всю правду. А эта Розалия вообще рекламирует крем от морщин, а нормальные девки ей верят. А на самом деле ей морщины пластический хирург скальпелем разглаживает. Она ведь еще та мымра по внешности, ведь не накрашенная – кикимора. Вот вам и обман. И я благодаря вашим фотографиям выведу ее на чистую воду. Открою глаза публике на кумира, покажу им настоящую морду лица.
Жуков собрал снимки в конверт и собирался их спрятать в дипломате, но парень выхватил его. Быстрым движением он закинул их в свой приоткрытый портфель.
– Мы же договаривались, что снимки взамен на информацию, – пояснил парень свою выходку.
Жуков покусал губы (как бы не улетели снимочки), цыкнул языком и с сожалением сказал:
– Там такое дело… написал я статью, – он раздраженно стукнул кулаком по столу, привлек к себе внимание окружающих, взял себя в руки и более спокойно продолжил: – Супер статья. В хлам разнес все. Такая резонансная статья получилась, мнения общества разошлись, меня это радовало, – он тяжело вздохнул и продолжил,– а потом мне пришлось опровержение писать. На меня все стали давить.
– Кто все?
– Аллигаторы и пресмыкающиеся, – увидев удивленный взгляд, пояснил: – Издательство, которое ее крышует, «Союз авторов», в который Андреевская входит, моя редакция. Мой главный редактор сопротивлялся-сопротивлялся, потом потребовал от меня опровержение и увольнение.
– Даже так? – удивился парень.
– Да. А что вас удивляет?
– Да так. Я думал, что за такими статьями очередь стоит.
– Да. Дело в том, что я не проверил информацию. В полиции не разглашают. Все такие умные стали, – небрежно кинул журналист: – Сразу требуют официальный запрос от редакции. Редакция, в свою очередь, не дает такого разрешения.
– Почему?
– Я же вам уже сказал – Андреевскую кто-то крышует.
– Понятно. А откуда вы ее взяли?
– Мне ее продали, почти так же, как вы. Одна разница – вы продаете инфу за инфу, а ту я купил за монету.
– Вы встречались в кафе?
– Это вторая разница – мне инфу дали по телефону. Я пошел ва-банк. Я хотел быстро напечатать статью про Андреевскую, чтобы вызвать тот фурор. Торопился. Ведь это была сенсация. Тихоня Настасья – участница аварии, с которой скрывается, как последняя преступница. Информация была не проверена мной, но это не значит, что она ложная. Есть снимки, есть свидетели, есть факт преступления. Но все пошло не так.