Правила неприличия
Шрифт:
— Но, несмотря ни на что, ты совершенно невиновна?
— Абсолютно! Меня подставили! Все сфабриковано конкурентами! — продолжила тараторить, но теперь уже придавая голосу отцовские интонации.
— Да ты далеко пойдешь. — усмехнулся охранник.
— Дядь Сережа, если вы сейчас хотя бы не намекнете, что меня ожидает, далеко я точно не уйду! — быстро-быстро заморгала, а потом продолжила заговорщическим шепотом. — Поговаривают, что у мертвых вообще все очень плохо с передвижениями…
— Типун тебе на язык, Регина! — повернув на подъездную дорожку к дому, эмоционально сказал мужчина, я же в это время продолжала старательно хлопать
— У-у-у… — только и смогла выдавить я.
Кажется, все было еще хуже моих самых смелых предположений.
— Ответной порции откровений не последует?
— А у нас в стране по-прежнему нельзя убивать людей из-за того, что они раздражают?
— Регина, ты вырастишь ужасной женщиной! — со смехом проговорил охранник. — Кто тебя так?
Вздохнув, поняла, что терять уже нечего, а поныть хочется, после чего вывалила на голову Сергею Валентиновичу информацию обо всех хотя бы чуточку значимых событиях последних недель, опустив лишь позорный момент в прачечной. К концу моего рассказа мужчина даже не смеялся. Он откровенно ржал.
— Дядь Сережа, меня сейчас, вероятно, расчленять будут, а вы ржете!
— Прости… — закрыв лицо ладонью ответил он, а потом издал какой-то странный хрюкающий звук и вовсе отвернулся к окну, невнятно спросив. — И как же зовут твоего врага номер один?
— Вы сейчас ведь с целью его устранения интересуетесь? Потому что о чем-то таком я и хотела попросить. Его ведь можно отвезти куда-нибудь в область, в лесок… Погулять! А потом забыть забрать! Случайно, конечно, случайно!
— Крайне ужасной женщиной… — вновь рассмеялся мужчина.
— Андрей Геннадьевич Ионов. — сообщила на выдохе. — Шестнадцатое февраля тысяча девятьсот девяносто третьего. Окончил пятую школу с тремя тройками. Алгебра, русский и химия… — монотонно сообщала информацию, рассказанную одноклассником Андрея, однако замолчала, заметив, что Сергей Валентинович даже улыбаться перестал. — Я не сошла с ума, серьезно!
— Как, говоришь, его зовут? — мужчина заглушил двигатель и повернулся ко мне лицом.
— Андрей Геннадьевич Ионов. — проговорила уже гораздо менее уверенно. — Что-то не так?
— Все в порядке, Регин. Не расслышал просто. — задумчиво проговорил охранник, внимательно смотря на меня. — Должен же я знать, кому мстить, если что.
Звонок мобильного уже во второй раз за день помешал продолжить разговор, а высветившееся на дисплее папино лицо как бы намекало, что стоит поторопиться, поэтому, потянув за ручку, подмигнула дяде Сереже и, посоветовав не поминать лихом, вышла на улицу.
Как же он кричал! Нет, он орал! За двадцать минут разговора я узнала столько новых слов, что даже Катерина Максимовна отправилась бы в нокаут от обилия изощренных ругательств.
Как оказалось, Кирилл Вячеславович не являлся фанатом полуобнажённых фотографий, зато являлся одним из инвесторов, вложившим энную сумму в строительство новой производственной линии в Питере. И два этих фактора, помноженных друг на друга, возводили гнев отца на новый уровень.
Я даже не хотела думать о списке санкций, который мог обрушиться на меня в случае невыполнения папиных условий по урегулированию ситуации. И милый семейный
Последнее озвученное отцом условие совершенно не хотело укладываться в голове. Было желание кричать, заявлять о том, что я уж лучше останусь без наследства или вообще пристрелюсь, но вместо этого я лишь кивала, все крепче сжимая кулаки, потому что понимала, если сейчас не послушаюсь, то просто по-человечески слишком сильно разочарую отца. А этого я себе позволить не могла.
— Я не знаю, что именно за хрень и с кем ты там учудила. Мне плевать, кто начал войну, но у тебя есть две недели, чтобы доказать Кириллу, что ты с этим идиотом… Да, да, с тем самым, с которым ты чуть не разнесла пол офиса! Короче… Если ты не докажешь, что вы с ним дружнее, чем крокодил Гена с Чебурашкой, то работы не видать ни тебе, ни ему. Если вы и получаете там какие-то должности, то только вместе. — папа сделал небольшую паузу, а потом закончил мысль. — А что так смотришь на меня, Региночка?! У всех свои заскоки, вот, теперь будешь знать, что у Кирилла на первом месте стоит взаимоуважение между сотрудниками вне зависимости от занимаемой должности. Что-то не подумал тебе раньше об этом сообщить, но да ладно, будет уроком.
Глава 7
На следующий день Ионов не появился в офисе, не появился он и через день. Тогда я уже решила, что мир решил перестать надо мной издеваться и сжалился, однако Катерина Максимовна быстро спустила с небес на землю, ласково проговорив:
— Регинк, ты бы лыбу давить прекратила, вернется Андрей в понедельник.
Я даже не стала ответ придумывать, по тому, как усмехнулась «куратор» было ясно, что без слов понятно, в чем заключалась причина моей радости.
В пятницу я не поехала к родителям, все выходные также провела дома. Знаю, папа решил, что таким образом я показываю обиду, но на самом деле это было не так. То есть я действительно обижалась, но совсем не на него и его дурацкие эксперименты. Удивительно, но причиной моей злости и печали, которую я заедала уже третьим куском тортика, являлся даже не Ионов.
Чтобы вы понимали, третий кусок тортика — это очень тяжелая депрессия по моим меркам. Дальше идет только ночная поездка в Макдонольдс и поедание бургеров прямо в машине.
Я не из тех людей, которые топят горе в вине, хотя бы потому, что на следующий день к депрессии прибавляется еще и похмелье, и все становится совсем печально. Уж лучше тортики, а завтра, подгоняемой муками совести, на всех парах нестись в спортзал, сжигать лишние калории и выбивать дурь из головы.
Так вот, возвращаясь к обиде и гневу. Я злилась на себя. На самом деле я не планировала злиться, просто уборка в квартире стала последней каплей. Нет, в самой уборке не было ничего необычного. Кажется, я уже рассказывала о том, что мама хотела воспитать меня нормальным человеком, но, судя по всему, в ее плане произошел какой-то сбой.
Или во мне произошел какой-то сбой.
С шумом выдохнув, закинула в рот очередной кусочек тортика и уставилась на монитор ноутбука, где проигрывался какой-то фильм, о сюжете которого я не могла сказать ровным счетом ничего. Да что там о сюжете, я даже не могла понять, что это был за жанр.
Депрессия накрыла внезапно. Примерно около восьми вечера пятницы, когда я решила пропылесосить квартиру. И ведь ничто не предвещало беды. Вечер вполне мог закончиться мирно, если бы не одна мелочь.