Правила обмана
Шрифт:
— О каком именно багаже вы говорите? — резко остановившись, спросил фон Даникен.
— Который отправили в Ландкварт, — объяснил Конти. — Офицер сообщил синьору Орсини, что вещи принадлежат подозреваемому во вчерашнем убийстве полицейского.
— Я не расследую убийство полицейского в Ландкварте. И я никого не посылал к начальнику вашей станции.
Конти потряс головой, щеки его покраснели.
— Но полицейский… Он показал удостоверение. Вы точно не работаете вместе?
Фон Даникен пропустил этот вопрос, пытаясь понять суть дела.
— Что именно хотел этот человек?
— Имя
Фон Даникен, ускорив шаг, направился к машине.
— А имя этого человека…
— Блитц, — ответил шеф местной полиции, почти перейдя на бег, чтобы не отстать. — Человек, которого вы ищете. Он живет в Асконе. Что-то не так?
Фон Даникен открыл дверцу:
— Сколько ехать до его дома?
— Двадцать минут.
— Довезете нас за десять.
25
Туман сползал по склону. Обволакивая старинные домики, он змеился по узким мощеным улочкам. Человек, известный в своей профессии как Призрак, вел машину по тихому курортному городку под названием Аскона. Несколько раз он даже останавливался — местами туман сгущался, словно проглатывая дорогу.
Туман… Он преследовал его везде…
Пока машина мчалась среди сельских домиков, утопающих в зелени ухоженных садов, он вспоминал, что туманно было и когда пришли отряды. Но тогда туман был другой, не такой, как сейчас. То был ночной туман, спустившийся с высокогорной долины, где его семья трудилась на кофейной плантации, — коварный и скользкий, как смертоносная змея. Его заставили смотреть, как солдаты, вытащив родителей из постели, вытолкали их на улицу, сорвали с них одежду и заставили голыми лечь в грязь. Затем они взяли его сестер, даже Терезу, которой еще не было и пяти. Он закрыл глаза, но не мог не слышать их душераздирающие крики и рыдания. Когда солдаты закончили свое дело, они выстрелили девочкам в животы. Кто-то пошел в дом и нашел там шотландское виски, которое так любил отец. Они стояли на террасе, выпивали и шутили, пока его сестры отходили в мир иной.
Ему было всего семь, и он страшно боялся. Командантевложил ему в руку пистолет и подвел к родителям, которых заставили встать на колени. Командантевзял его руку в свою, поднял ее и положил его палец на курок. Затем шепнул ему на ухо, что если он хочет жить, то должен застрелить своих родителей. Тут же один за другом прозвучали два выстрела. Отец и мать упали в грязь. На курок нажал мальчик.
Потом без страха и сомнений он направил пистолет на себя.
Но ему не суждено было умереть.
Его непоколебимая решимость произвела впечатление на команданте,и он принял решение забрать мальчика с собой, вместо того чтобы оставить его с родителями, четырьмя сестрами и собакой, в назидание другим крестьянам, чтобы впредь все благоразумно использовали свое право на голос. Хирурги извлекли пулю, которая раздробила ему челюсть. Дантисты восстановили зубы. Когда мальчик поправился, его отдали в частную школу, где он показал себя прилежным учеником. За все платило правительство из средств по статье «особый проект».
За время учебы мальчик отличался во всех дисциплинах. Он научился говорить по-французски,
Командантенавещал его каждую неделю. Они ходили в местное кафе и пили там чай с пирожными. Поначалу мальчик жаловался на кошмары: во сне он часто видел родителей, которые молили его о пощаде. Они были такими живыми, такими настоящими, что их образ не пропадал и после пробуждения. Командантевелел ему не беспокоиться. Кошмары снятся всем солдатам. Со временем они привязались друг к другу. Мальчик стал относиться к нему как к отцу. Но кошмары не прекращались.
В школе начали возникать проблемы.
Прежде всего они касались его отношений с другими учениками: он либо не мог, либо не хотел выстраивать их нормальным образом. Нет, он был вежлив и готов к сотрудничеству… но только до определенной степени. Он никогда не снимал маску холодного равнодушия. У него не было ни друзей, ни желания их завести. Обедал он всегда один. После спортивных занятий возвращался в свою комнату, где выполнял домашнее задание. По выходным он либо играл в теннис с одним из своих немногочисленных знакомых (всегда отказываясь провести время вместе после игры), либо оставался в своей комнате, изучая языки.
Эта необщительность казалась особенно странной, потому что мальчик вырос в красивого молодого человека. Тонкие, хорошо очерченные аристократические черты лица, не выдававшие ни капли материнской индейской крови. К тому же у него было обаяние прирожденного лидера. Его компании искали наиболее популярные в школе ученики, но он всякий раз уклонялся. Отвергнутые приглашения сменились насмешками. Как только его не обзывали — и педиком, и ублюдком, и психом. Он отвечал с несвойственной для своего возраста свирепостью. Со временем он обнаружил, что неплохо дерется и ему доставляет удовольствие видеть избитого до крови соперника. Вскоре всем стало ясно: он — одиночка, которого лучше не трогать.
Вторым грехом — в глазах школы тяжелейшим — было нежелание мальчика участвовать в церковных службах. В школе ежедневно служили мессу, и ученики были обязаны посещать службы. И хоть он и занимал свое место на церковной скамье, он не молился и не пел. Преклоняя колени перед алтарем, он отказывался причащаться. Однажды, когда падре попытался насильно причастить его, он укусил священника до крови. Хуже того, школьное руководство заметило, что он начал учить язык предков своей матери, и даже слышали, как он на давно забытом языке возносит молитвы языческим богам.
Обо всем этом докладывали команданте.Но он не огорчался, видя, чем оборачивается его «особый проект», а, наоборот, был доволен. Он знал, где найти применение тем, у кого сознание начисто избавлено от условностей. И особенно тому, кто благодаря внешности и образованию обладает всеми качествами человека из приличного общества. Такой будет успешно вращаться в высших кругах и, без сомнения, получит доступ к немногим избранным.
Короче говоря, он идеальный наемный убийца.