Правила обольщения
Шрифт:
Алексия с трудом сдерживала кипевшую в душе ярость. Не все ли равно Ротуэллу, где лежат его деньги? Он должен был понять, чем обернется для Тимоти – для всех них – его решение. Он вошел в этот дом с намерением разрушить будущее семьи Лонгуорт.
– Мы справимся, – произнесла Роузлин. – Будем жить более экономно, а мясо есть всего два раза в неделю, уволим несколько слуг.
– Ты что, не слышишь? – рявкнул Тимоти. – Я сказал, что разорен. У нас не будет ни слуг, ни мяса. У меня ничего не осталось. У нас ничего не осталось.
Роузлин словно
– Значит, у меня не будет дебюта? – нахмурилась Ирен.
Тимоти зло рассмеялся:
– Дорогая моя, тебя вообще не будет в Лондоне! Мерзавец забрал наш дом. Теперь он принадлежит Ротуэллу. А мы отправимся в лачугу, которая еще осталась у нас в Оксфордшире, чтобы подохнуть там с голоду.
Ирен разрыдалась, а Роузлин в оцепенении взирала на брата. Смех Тимоти превратился в кваканье, перемежающееся с рыданиями.
Страх закрался в сердце Алексии. Тимоти ни разу не взглянул на нее с того самого момента, как она вошла в библиотеку.
Наконец Роузлин обрела способность говорить.
– Тимоти, мы опять можем жить в деревне. У нас есть дом и немного земли. С голоду мы не умрем.
– Будет хуже, чем прежде, Роуз. Ведь у меня долги, которые нужно отдавать. На это уйдет добрая часть ренты.
Алексию бросало то в жар, то в холод. То, чего она так боялась с того самого момента, как умер ее отец, свершилось. Девушке с огромным трудом удавалось сохранить самообладание.
Алексия встала.
– Если твое положение так радикально изменилось, не стоит взваливать на свои плечи обузу и пытаться прокормить еще один рот. У меня есть кое-какие сбережения. Я смогу жить на них, пока не найду работу. А теперь я пойду в свою комнату, чтобы вы могли спокойно обсудить дальнейшие планы.
Глаза Роузлин затуманились слезами.
– Не говори глупостей, Алексия. Ты член нашей семьи.
– Это не глупости. Я просто стараюсь быть практичной. Кроме того, не хочу, чтобы Тимоти пришлось произнести слова, после которых мне придется уйти.
– Скажи, что ей не придется уходить, Тим. Алексия – умница. Она сможет нам помочь и вовсе не будет обузой. Он не хочет, чтобы ты покидала нас, Алексия.
Тимоти промолчат, по-прежнему не глядя на кузину.
– Тимоти! – воскликнула Роузлин.
– Я с трудом смогу содержать вас двоих, Роуз. – Тимоти наконец бросил взгляд на Алексию. – Мне очень жаль.
Алексия, пытаясь изобразить улыбку, вышла из библиотеки и поспешила в свою комнату, проклиная виновника этой трагедии.
Хейден Ротуэлл оказался негодяем. Чудовищем. Он был из тех, кто живет в роскоши и по собственной прихоти ломает жизнь других. Не было никакой необходимости забирать из банка сразу все деньги. У него нет ни сердца, ни души. Ему ничего не стоит растоптать человека. Ничего, кроме ненависти, он не заслуживает.
Охваченная отчаянием, девушка бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Беззвучно рыдая, она изливала на Хейдена Ротуэлла всю накопившуюся в душе злобу.
Разорен. Алексия не могла поверить, что на
Алексия попыталась взять себя в руки. Она знала, что нечто подобное может произойти, и порой размышляла, что будет в этом случае делать.
Она может стать гувернанткой, если удастся раздобыть рекомендации. Ее происхождение и образование открыли бы ей двери в любой дом. Но жизнь гувернантки пугала Алексию.
Она могла также поискать работу в мастерской модистки, но такого рода работа унизила бы ее окончательно.
Алексия, наконец, могла выйти замуж, но в данный момент на горизонте не было ни одною потенциального жениха. Алексия даже не думала о подобной перспективе. Ведь Бенджамин был ее единственной любовью. Он жил в ее сердце, и будет жить там вечно. Душе Алексии была противна сама мысль о браке без любви. Только по расчету.
В конце концов, она получает двадцать фунтов в год, так что голодная смерть ей не грозит. Алексия сможет обеспечить себе будущее, если немного умерит гордость. Ведь у нее уже была возможность попрактиковаться в этом.
Алексия окинула взглядом освещенную тусклым светом лампы мебель. В отличие от спален Роузлин и Ирен в небольшой комнате Алексии отсутствовали дорогие ткани, новые стулья и кровати, купленные Тимоти в прошлом году. Но это была ее комната. Она стала ее домом с тех пор, как Тим с сестрами переехал сюда из Чипсайда сразу после того, как Бен отбыл в Грецию. Случилось это четыре года назад.
Алексия закрыла глаза. Как долго проживет она здесь, прежде чем Хейден Ротуэлл вышвырнет ее на улицу?
Спустя три дня Алексия сидела в столовой и просматривала объявления в «Таймс». В доме царила тишина. Слуги никогда особенно не шумели, и все же их отсутствие было ощутимо. Остался лишь Фолкнер, да и то до тех пор, пока не подыщет себе другое место. Алексия слышала, как он упаковывал фарфор, проданный Тимоти накануне.
Ее кузины мало что смогут забрать с собой в Оксфордшир из тех роскошных предметов обихода, что Тимоти приобрел за последние несколько лет. Ротуэллу достанется вся мебель и то, что еще можно продать. Уже сейчас в помещении для экипажей торгуются покупатели.
В столовую вошла Роузлин и села рядом с Алексией.
– Что изучаешь?
– Объявления о комнатах, сдающихся внаем.
– Пиккадилли – неплохое место, если не собираешься поселиться в самой восточной ее части.
– Не думаю, что смогу избежать этого, Роуз.
Глаза у Роуз опухли и покраснели от слез.
– Нужно было выйти замуж за одного из охотников за моим приданым. Ну и лихо ему пришлось бы теперь, когда мой брат разорился настолько, что вынужден продать даже оловянные кружки.