Правила одиночества
Шрифт:
— Пройдемся немного, потом у метро возьмем такси, — сказал Ислам.
— А это разве не ваша машина?
— Я оставлю ее здесь.
— А сколько времени? — спросила Маша.
— Одиннадцать, — поглядев на часы, ответил Ислам, — ты куда-то торопишься?
— Нет-нет, пойдемте.
Они вышли на улицу и не торопясь направились в сторону метро «Белорусская».
— А вы опять куда-то пропали, — заговорила Маша, — я звоню вам уже несколько дней. Где вы были? Только не говорите, что в тюрьме. Почему вы молчите?
— Потому что я в самом деле был в тюрьме.
— А нельзя что-нибудь пооригинальнее придумать?
Ислам вздохнул.
— Вот так всегда: говоришь правду, а тебе
— Прекратите говорить гадости, а то я сейчас обижусь и уйду.
— Я просто повторяю твои слова, ты же сама грозилась это сделать в прошлый раз.
— Я не грозилась, и вообще, не хочу с вами разговаривать.
Несколько минут они шли молча, затем она воскликнула:
— Как же вам хочется, чтобы я вам изменила! Так и норовите меня кому-нибудь сбагрить! Вот и итальянцу давеча меня отдавали.
Ислам ничего не ответил. Через несколько минут она спросила:
— А вы что, в самом деле в тюрьме были?
— В КПЗ.
— Я смотрю, вы что-то зачастили туда.
— Сам удивляюсь.
— А может, вам там понравилось?
— Это вряд ли, хотя определенная польза от этого есть, польза контрастов. Выходя оттуда, начинаешь ценить собственную жизнь в любой реальности. Про козу знаешь анекдот?
— Вы рассказывали. Жаль, что я не знала — я бы вам помогла.
— Ты опять про свое?
— Это вы опять про свое. Я бы вам передачу принесла. Почему-то, как назло, когда у вас трудности, меня нет рядом с вами.
С этим ничего не поделаешь, это свойство человека. Одни люди постоянно рядом с тобой и всем своим поведением внушают уверенность, что на них можно положиться в трудную минуту, но когда эта минута наступает, их рядом не оказывается, безо всякого умысла с их стороны. А есть люди, которых видишь редко, но они объявляются именно в тот момент, когда тебе нужна помощь, даже на уровне простого общения. У меня есть приятель, абсолютно ненадежный человек — не было такого, чтобы он пообещал и в срок выполнил. Договариваться с ним было, все равно что договариваться с Гидрометцентром. То есть дождь будет, но не сегодня, как обещали, и не завтра, а послезавтра. Но у него было это редкое качество — появляться в тот момент, когда тебе нужна живая душа для общения. Он появлялся в дверях и улыбаясь говорил: «Прости подлеца». При этом из-за его спины выглядывали улыбающиеся женщины или поддатые мужики, которых он приводил в гости, никогда не спрашивая разрешения.
— Обидны мне ваши слова, — сказала Маша, — ведь всегда хочу вам помочь, а у меня не получается, или вы отказываетесь от моей помощи.
— Это ничего, господу Богу угодны не дела наши, а намерения, — сказал Ислам.
Он поднял руку, голосуя.
— Знаете, я все-таки поеду в общагу, — неожиданно сказала Маша.
— Почему, ты обиделась?
— Да нет, просто мне еще уроки делать, завтра у нас зачет.
— Ты же сказала, что все сделала?
— Соврала, просто я вас увидеть хотела, потому что я вас люблю. А вы меня нет. В этом-то все и дело. Но я еще не потеряла надежды.
Сразу две машины, подрезая друг друга, остановились возле них.
— Садись в любую, — предложил Ислам, тебя отвезут в общежитие.
— Нет, спасибо, я на метро поеду. Пока! — Маша сделала несколько шагов и побежала к метро.
Дым отечества
На следующий день Ислам передал Сенину деньги. На оформление бумаг по аренде земли должна была уйти неделя. Неожиданно для самого себя он взял билет на самолет и вылетел в
Подобную встречу пассажиров международного рейса трудно было объяснить одним лишь рвением начальствующего служаки. Все это плохо вязалось с мраморной роскошью залов аэропорта. Но никакие интерьеры не могли изменить худшие проявления ментальности его народа. Стоя в очереди на паспортный контроль, Ислам наблюдал, как то и дело работники аэропорта, будь то пограничники, таможенники или работники других служб, вплоть до носильщика, проводили без очереди своих знакомых, родственников и тех, кто просто платил за это.
Вообще, прохождение всех обязательных процедур в аэропорту требовало крепкой нервной системы. Только ленивый не просил у пассажира денег. Вымогательством в аэропорту занимались все, от носильщика до милицейских чинов. На выдумку эти люди были неистощимы. Деньги просили даже там, где, казалось бы, просить не за что. Например, на спецконтроле перед посадкой в самолет турникет-металлоискатель был настроен так, что звенели даже пластмассовые пуговицы. Ни один пассажир не проходил без писка. После этого к вам подходил опрятный, аккуратно подстриженный, благоухающий одеколоном молодой человек с ручным металлоискателем (или женщина, если вы — женщина) и начинал тщательно оглаживать вас этой палкой, тратя столько времени, что когда, не найдя ничего, намекал на вознаграждение, не всякий мог проявить твердость и отказать. Или неожиданно спрашивали, сколько у вас с собой валюты. Как законопослушный гражданин и пассажир, вы называли сумму, и тогда требовали предъявить декларацию, хотя не имели право на это, поскольку процедуру таможенного досмотра вы уже прошли и декларацию оставили таможенному инспектору. Но многие из тех, кто редко пересекает границу, терялись и, когда досмотрщик вновь просил оказать ему материальную помощь, давали слабину.
Другой пример: даже если вы приходили на регистрацию первым, вам выписывали места в конце салона, ближе к туалетам и к гулу турбин. Но если вы проявляли сообразительность и роняли на стойку купюру, тогда совсем другoe дело. Можно было лететь в первых рядах. С недавних пор власти Азербайджана, подражая Москве, ввели в стране обязательную регистрацию приезжих, несмотря на то, что, в отличие от России, из Азербайджана люди в основном старались уехать. Теперь в зале вылета, в специально выделенном месте за стойкой, сидели два мордатых, жирных милицейских майора и собирали дань. Необходимых бумажек ни у кого не было. Ислам обычно предъявлял им счет из гостиницы, тем самым вводя ментов в мыслительный ступор.
Ислам прошел пограничный контроль, спецконтроль, таможню, тщательно записав в декларации все деньги, золото, швейцарские часы. Внимательно изучив декларацию, таможенник недоверчиво спросил:
— Часы — стоимость полторы тысячи долларов? Покажи.
Ислам продемонстрировал золотые «Лонжин».
— Проходи, — инспектор отложил в сторону декларацию, но Ислам потребовал ее обратно. Он знал эти штучки: таможенники намеренно вводили в заблуждение несведущих пассажиров, чтобы при возвращении вымогать мзду за якобы не задекларированные при въезде ценности.