Правила плохого тона для начинающих
Шрифт:
Ближе к шести вечера входная дверь хлопнула, и я поспешила в прихожую, чтобы встретить Макса. Но когда я его увидела, замерла на месте, испуганно оглядывая брюнета. Первое, что бросилось в глаза – пятна крови на белой футболке, которых днём точно ещё не было. Обеспокоенно изучив лицо парня, выражавшее неожиданную строгость, даже злость, на предмет повреждений, вздохнула немного с облегчением, не обнаружив ни царапины, и скользнула взглядом вниз, обратив внимание на сбитые в кровь костяшки пальцев. Выходит, он кого-то избил, только вот кого и по какой причине? Тревога стальной рукой сжала сердце, заставляя
– Нам нужно поговорить, - первым заговорил Максим, проходя мимо меня в кухню. Голос его звучал жестко и холодно, и я никак не могла понять: в чём же перед ним виновата, что он с такой неприкрытой яростью смотрит на меня.
Молча кивнув, прошла следом за парнем, не переставая неосознанно тереть покрывшиеся «гусиной кожей» предплечья. Макс сел за стол и достал из кармана сигареты, прикуривая одну, что вдруг выбило меня из колеи окончательно. Всё хуже, чем мне казалось.
– Что произошло? – не выдержала я, усаживаясь напротив него, от нервов до боли кусая нижнюю губу. – Где ты был и почему вернулся в таком виде?
– Сань, ответь мне на один вопрос, - начал парень уже немного спокойнее, делая очередную затяжку, - ты знала, что мою сестру трахает этот козёл?
– Ты знаешь про Настю и Егора? – не смогла удержаться от ответного вопроса, невольно крепче стискивая свои плечи. Глупо звучало, и так понятно, что ему всё стало известно. Зря я скрывала это, так и знала, что не приведёт ни к чему хорошему. Неужели на его футболке кровь Егора? Макс избил его лишь за отношения с Настей? Но так ведь нельзя, это… бесчеловечно.
– Да, блять, я знаю! – снова разозлился Максим, повысив голос. – Только вот почему-то узнал это не от тебя!
– А от кого? – так же тихо спросила, вдруг понимая, что всё делала правильно. Ему не следовало знать, потому что это было опасно, только не для Максима, как мне казалось, а для Егора с Настей, которых он никогда не сможет понять, не замечая, что сам ничем не лучше моего одноклассника, совратившего четырнадцатилетнюю девочку.
– Неважно, - ушел от ответа Макс, хоть я сама догадывалась, кто источник этого скандала. Наумова. Вот её способ разрушить мне жизнь – настроить против меня Максима. Понятия не имею, как ей стало всё известно, но никто другой так подставить меня не мог. Только на этот раз быть невинной овечкой я не собираюсь.
– Что же тогда для тебя важно? – набравшись смелости, громче заговорила я. – Избить человека, толком ни в чём не разобравшись?
– Она моя сестра – это раз, ей всего четырнадцать – два, и этого достаточно, чтобы порвать любого, кто посмеет к ней притронуться, - с деланным спокойствием произнёс Максим, затушив окурок о пепельницу. – А этому, - он поморщился, - ублюдку – восемнадцать, и за то, что он с ней сделал, ещё слишком легко отделался.
Злость внутри меня с каждой секундой закипала всё больше. Нет, я не хочу быть больше тихой и прилежной, не хочу молчать и реветь в своей комнате, уткнувшись носом в подушку. Передо мной не тот Максим, которого я знаю, и я не хочу оставаться той Сашей, которую знает он.
– Мне шестнадцать, Макс! – закричала, вскакивая с места. – Тебе двадцать шесть, опомнись! Если бы мы встретились в школе, мне бы в лучшем случае было
– Насте ещё слишком рано влюбляться, - отчеканил парень, смотря на меня тёмными от злости глазами. – А этот козёл и вовсе любить не способен.
– Рано влюбляться? – с губ сорвался нервный смешок. – Может быть, ты ещё и срок назначишь, когда ей это сделать? – Я села на стул и устало закрыла лицо руками. – Господи, ты такой же, как мои родители. Ты пытаешься управлять Настей, запрещая ей любить, пытаешься управлять мной, указывая, что делать.
– В отличие от твоих родителей, я пытаюсь… - начал брюнет, но я тут же его оборвала.
– Раскрыть меня настоящую? – снова усмехнулась, посмотрев на парня. – Только вот я не знаю, какая я должна быть! Я словно пластилин – родители лепили одно, вмешался ты и начал лепить другое! И никто из вас не спрашивал, чего на самом деле хочу я! Просто делаю, что говорят, становлюсь тем, кем сказали! А выбора мне никто так и не предоставил. Ты только притворяешься, что можешь меня понять, а на деле ты такой же взрослый, как все, считающий своё мнение единственным верным, желающий подавить любое сопротивление, аргументируя свою правоту тем, что мы просто ещё слишком маленькие, чтобы решать и думать самостоятельно! Вам никогда нас не понять, тебе никогда не понять свою сестру. Почему мне в шестнадцать позволено тебя любить, а Насте в четырнадцать запрещено любить Егора? Ведь согласись, если бы я была на два года младше, тебя бы вряд ли остановил возраст, пожелай ты мною обладать.
– Это другое, - устало покачал головой Максим.
– То же самое, - фыркнула, не сводя с него взгляда. – Себе ты простил бы любую ошибку, а Егора избил просто потому, что он – не ты. Не разобравшись, не попытавшись их понять, не подумав о чувствах собственной сестры. Настя никогда тебе этого не простит, - проговорила, вставая и направляясь к двери, - как и я. Я не хочу быть с тем, кто делает вид, что заботится о моих чувствах, хотя на деле – просто эгоист, которому плевать на всех, кроме себя самого.
Я вышла в прихожую, но не успела дойти до вешалки, как меня догнал Макс. Он рывком повернул меня к себе и вжал в стену, поставив руки по обе стороны от головы. Я не смотрела на него, разглядывая пол. Не потому что скрывала слёзы, а просто именно сейчас видеть его не хотелось.
– Ты же понимаешь, что просто так я тебя не отпущу, - прорычал парень мне на ухо, опаляя дыханием кожу. Внутри предательски зашевелились отголоски чувств к нему, которые я старательно пыталась упрятать в самый дальний закоулок души.
Я молчала, сверля пол взглядом, сжимая кулаки, чтобы унять ту проклятую дрожь, что охватывала тело лишь рядом с ним, лишь от близости его тела. Но потом всё же подняла голову, безразлично смотря в любимые голубые глаза и улыбнулась самой лучезарной из возможных улыбок.
– Попробуй меня остановить, - произнесла ядовито, сама испугавшись этого непривычного для себя тона.
Максим некоторое время смотрел мне в глаза, будто пытаясь найти в них что-то, чего никак не мог увидеть. Потом неожиданно убрал руки и отступил, пропуская меня. Я быстро обула сапоги, схватила куртку и сумку и вышла из квартиры, негромко хлопнув дверью.