Правила побега с обнаженным оборотнем

Харпер Молли

– Кроме феминисток. И санитарных инспекторов.

– Ты собираешься так относиться к делу? Поскольку мне будет действительно сложно получать удовольствие, работая с тобой над этим.

Я нахмурилась, хотя меня постепенно наполняло облегчение от возвращения прежнего Калеба.

– А я должна помочь тебе получить удовольствие от работы, включающей стриптизершу?

– Честно говоря, не знаю, как на это ответить, чтобы не заработать еще один тычок в бок.

Бар Эйба, который назывался просто «У Эйба», выглядел более респектабельно, чем большинство

мест, которые мы посетили до сих пор. Это был банальный старый спортивный бар, но чистый. И когда я вошла, никто ко мне не пристал, что явилось лучшей рекомендацией, чем любые рейтинги Загатов.

Конечно, отсутствие приставаний могло быть связано с Калебом, крепко обхватившим мою талию, но зачем придираться? Интерьер очень напоминал «Голубой ледник» в Гранди: поцарапанная сосновая стойка, потертый сосновый пол, неоновые картинки пива и сохраненные таксидермистами образчики рыбы, украшающие стены. Дальний угол комнаты занимали два явно и горячо любимых бильярдных стола. Поскольку на одном из них стояла маленькая зеленая табличка «занято», я предположила, что по вечерам он служит сценой для Трикси.

На Великом Севере существовало множество безупречных почтенных трезвенников. Но в маленьких провинциальных городках бары и салуны служили общественными центрами, источниками сплетен и развлечений, способными нарушить монотонность жизни там, где из-за снегопада можно оказаться отрезанными от соседей на многие месяцы. Люди приходили не столько выпить, сколько поговорить. Проблема в том, что некоторые бары были не такими милыми, как другие, и соответственно привлекали людей, менее приятных, чем среднестатистический гражданин. Все зависело от того, что хотели предоставить своим клиентам владельцы.

Мое мнение о калибре заведения изменилось, когда, обращаясь к Калебу, к нам пробралась высокая фигуристая женщина с рыжими волосами и задницей, от которой вполне можно отрезать четверть. Мой оборотень немного побледнел и потянул за воротник куртки.

– Привет, Мэри Энн, – сказал он, испытывая явное неудобство, что каким-то извращенным образом меня очень позабавило. – Как ты?

– Одна. – Она хмуро взглянула на меня. – А это теперь твоя старушка?

Калеб перевел взгляд с нее на меня и снова на нее. И снова на меня.

– Э-э-э…

Я отчасти наслаждалась, наблюдая, как изворачивается Калеб. Но гораздо более влиятельная часть моего мозга желала, чтобы эта женщина убралась от нас, от моего мужчины, прежде, чем я устрою кошачью возню в стиле Мори Повича, катаясь по полу, вцепившись ей в волосы. Так что, я решила вступить.

– О, ну же, Калеб, не пытайся скрыть нашу любовь, – проворковала я, обхватив его руками и глядя на рыжую глупыми коровьими глазами. – Мы только что сделали одинаковые татуировки.

Глаза Мэри Энн расширились.

– Правда? А можно посмотреть?

Я подмигнула ей:

– Только не ту часть тела, где мы их сделали, нет, мэм.

– Кажется, ты говорил, что не хочешь никаких обязательств, – сказала она Калебу.

И всезнающий оборотень ответил:

–

Э-э-э…

Она отвесила мне долгий презрительный взгляд.

– Когда поймешь, чего лишился, позвони мне, – бросила она, поворачиваясь ко мне спиной.

– Очень рада с вами познакомиться, Мэри Энн! – прощебетала я.

Она заскользила прочь, покачивая кормой. Калеб закрыл глаза, словно желая, чтобы вся эта ситуация исчезла.

– Мне этого никогда не искупить, правда?

Я покачала головой:

– Нет.

Прежде, чем Калеб успел что-то объяснить, к нему подлетел высокий блондин, оттянул кулак и двинул моего оборотня в живот.

Серьезно, его никуда нельзя брать.

Калеб хрюкнул, согнулся вдвое и оперся руками о колени, чтобы восстановить дыхание. Со сдавленным рыком я выдернула из сумки свою верную дубинку и вытянула ее на полную длину, но Калеб распрямился и перехватил мое запястье прежде, чем я успела размахнуться.

– Нет, это мой старый друг, Эйб Кларксон!

Калеб оторвался от разговора со мной, чтобы ударить Эйба в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам, разразился хриплым смехом и тут же, используя свое положение, подсек Калеба и опрокинул его на стол.

– А тебя кто-нибудь из твоих друзей любит? – спросила я, пока двое мужчин рычали от смеха. Никто из посетителей бара, казалось, не заметил стычки, как будто для Эйба было обычным делом драться с клиентами.

Калеб локтем ткнул Эйба между лопаток.

– Нет, он просто так здоровается.

Когда Эйб ослабил хватку вокруг пояса Калеба, тот толкнул так называемого приятеля через половину барной стойки. Я предположила, что жестокий приветственный ритуал закончен, поскольку, Эйб подошел ко мне, бегло осмотрел и выгнул бровь.

– Калеб, кто эта сладкая штучка? Знаешь, Мэри Энн скучала по тебе...

Калеб прервал его, громко прочистив глотку:

– Эйб, это моя Тина. Веди себя прилично.

Эйб мгновенно выпрямился, его лицо приобрело выражение скорее дружеское, чем флиртующее. Я догадалась, что назвав меня своей, Калеб сказал что-то особо важное. За секунду я превратилась из прилипалы в значимую фигуру. Я чувствовала, что в любом случае заслуживаю уважения без флирта, но учитывая пылкую открытую улыбку на лице Калеба, не собиралась из-за этого грубить.

– Что ж, очень приятно с вами познакомиться, Тина, – сказал Эйб, тряся мою руку. – Я боялся, что он закончит как мужская версия безумной старухи с кошкой.

– Это все еще возможно, – ответила я, вызвав хмурый взгляд Эйба в сторону Калеба.

– Она дурачится, – успокоил друга Калеб. – Тина без ума от меня.

Я фыркнула:

– Без ума – это подходящее выражение.

Эйб бросил на Калеба лукавый взгляд:

– О, она мне нравится. Ты заслуживаешь ее, приятель. Жду не дождусь увидеть, что из этого получится. У тебя и отношения? Это похоже на одно из тех шоу о парнях, которые борются с крокодилами. Не знаю, как все повернется, но крови будет много, и я вполне уверен, что смогу посмеяться.