Правила счастья

Уокер Фиона

Джей вошел на кухню, когда она обшаривала шкаф в поисках чипсов. Не обращая на нее внимания, он открыл дверцу холодильника, чтобы вынуть диетическую колу. Джуно с тоской посмотрела на его руки – она слишком хорошо помнила их нежные прикосновения.

Ей стало еще тоскливее, когда вспомнила, как мерзко вела себя этим вечером, издевалась над ним, над его страной и, что уж совсем незаслуженно, над этим великолепным орудием, спрятанным в его штанах.

– Прости меня, – вдруг выпалила Джуно. Джей не ответил, его лицо скрывала дверца холодильника.

– Это

было недостойно с моей стороны – так измываться над тобой, – она говорила негромко, чтобы не слышали в соседней комнате. – Это было ужасно. Я не знаю, что на меня нашло, я никогда не вытворяла ничего подобного.

– Весьма похвально, что ты признаешь это, – скупо ответил он.

– Я понимаю, что всю неделю вела себя как надутая индюшка, как последняя сука. Я понимаю, почему тебе противно жить тут со мной. Я сама себе противна сейчас. Но на самом деле я не такая ужасная, поверь.

– Именно это твердят мне все вокруг, – тихо ответил он, глядя, как магнит притягивает дверцу холодильника.

– У меня перед критическими днями гормоны расшалились, а тут еще неприятности на работе. А то, что случилось между нами на прошлых выходных, конечно, не самое удачное начало для знакомства. Давай забудем это.

– Мне казалось, что об этом мы уже договорились, – он посмотрел на нее тусклым и враждебным взглядом.

Она вдруг почувствовала себя такой виноватой перед ним, что готова была на четвереньках проползти до Манчестера и обратно, сделать что угодно, лишь бы все исправить. Лишь бы он снова улыбнулся ей.

– Нам с тобой нужно заключить мир.

– Ты уверена? – Джей потер подбородком о плечо, глядя на нее.

– Абсолютно! Я ведь ничего такого не имела в виду, когда сказала, чтоб ты со мной не разговаривал. И акцент мне твой очень нравится. Он ужасно милый, – она боялась остановиться. – На самом деле нам как раз нужно больше разговаривать. Давай попробуем стать друзьями, найти общие интересы. Мне кажется, мы ужасно похожи. Я, конечно, не предлагаю впадать в крайности, выворачиваться друг перед другом наизнанку, нет, это слишком. Я просто хочу, чтобы ты дал мне шанс стать самой собой, подойти поближе к тебе, исправить ужасное впечатление, которое я на тебя произвела. Ты увидишь, я совершенно нормальный человек – несмотря на то, что толстая и неряха, которая много курит и тупо шутит за счет других, – она хотела закончить в оптимистическом ключе, сказав несколько добрых слов в свой адрес, но получилось сплошное самоуничижение.

– Итак, предполагается, что я должен тебя простить, да? – сдержанно спросил Джей. – Коль скоро эта маленькая выдумка имела успех, то, значит, все в порядке, так? Народ ведь смеялся, соответственно, я должен все принять, будто так и надо.

– Да не потому, что народ смеялся, Джей, – она умоляюще посмотрела на него. – А потому, что я ужасно жалею об этом. Потому, что обидела тебя, я знаю. Я должна была ограничиться парнями типа Барфли или Хорса, которые спокойно принимают такие шутки.

Его глаза сузились:

– Неужели ты думаешь, что меня шокируют непристойные шутки в духе предменструальной

охоты на самцов? Что я их не принимаю? Конечно, я спокойно могу их принять, Джуно. Только не могу понять, вот и все. Я не могу понять, почему ты ведешь себя как дешевая грязная шлюха и считаешь это забавным.

Она отвернулась в отчаянии. Он выстроил вокруг себя такие высокие заборы, не перескочишь. Ей стало ясно, что он никогда не простит, и она пожалела, что затеяла этот разговор. Он просто злопамятный сукин сын, и чувства юмора у него нет ни капли.

Не проронив ни слова, Джуно взяла поднос и направилась в комнату к гостям. Когда она поравнялась с холодильником, он вдруг спросил:

– Скажи мне, Джуно, ну почему ты под конец позволила этому придурку выделывать с тобой бог знает что?

Она споткнулась, бокалы съехали на край подноса. Джуно удивленно обернулась, чтобы как следует разглядеть его лицо. Оно было строгим и осуждающим.

– Насколько помню, это я выделывала с ним бог знает что, – сказала она осторожно, внимательно наблюдая за выражением его лица. – Я выволокла его из зала. Это было частью представления.

– Да, но ты сделала это после того, как он засунул свой поганый язык тебе в рот.

– Он просто застал меня врасплох.

– У тебя был такой вид, как будто тебе очень даже приятно, – дрожащей рукой он откинул волосы с глаз.

Они шептались, как два пенсионера в библиотеке, но в их голосах было столько страсти, что никакие крики не могли сравниться с этим шепотом. Внезапно Джуно подумала, что во всей этой ситуации есть что-то странное. Они пререкаются, как супруги. Не как двое чужих людей, а как семейная пара, у которой общий дом и общая жизнь. В голове всплыли подслушанные Гари слова Джея, которые тот сказал Пирсу: «Разговоры с Джуно – самая увлекательная вещь на свете. Мы с ней можем разговаривать часами – один начинает фразу, а другой ее заканчивает, даже если не расслышал начала». Они знакомы меньше недели, а он уже говорит с посторонним человеком о ней как о жене.

– Этого не может быть, – она понизила голос, не веря своим ушам, и волнение нажало на кнопочку у нее в животе. – Неужели ты ревнуешь?

Он смотрел на нее долю секунды, потом холодно улыбнулся:

– Пойми меня правильно, Джуно. Просто этот эпизод взбесил меня. Мне ужасно любопытно, почему ты позволила ему это сделать. Это такая дешевка!

Она не знала, куда деваться от стыда, но не отвела глаз:

– Я разрешаю любому целовать меня, независимо от степени его привлекательности. Уж тебе ли это не знать.

Он язвительно послал ей воздушный поцелуй. Она решила не реагировать на это и спросила с порозовевшими щеками:

– А что ты говорил обо мне Пирсу Фоксу?

– То есть? – он удивленно вскинул брови.

– Мой знакомый подслушал, как ты говорил ему обо мне.

– Джуно, ты так зациклена на себе, что можно с ума сойти, – он горько рассмеялся.

– Не мог бы ты повторить свои слова еще раз?

– Повторить?..

Джуно выровняла поднос и пошла в гостиную, бормоча себе под нос: