Правила счастья
Шрифт:
– Я не пью, – спокойно ответил он, прилагая усилия, чтобы взять протянутую бутылку, не уронив при этом пачку газет, которую держал в руках.
– Значит, ты испытываешь адскую жажду, – с готовностью откликнулась Джуно.
– Что? – Ни на один миг эти нежные выразительные губы не сложились в улыбку. Это был на редкость чувственный рот – изгиб верхней губы напоминает виолончель, подумала Джуно, ощущая, что у нее закружилась голова.
– Я хочу сказать, что ты должен страдать от обезвоживания организма. Если не пьешь, – пробормотала Джуно,
Его губы раздраженно дернулись.
– Я имел в виду алкоголь.
– Ясно… – Джуно сразу упала духом. Итак, она была обречена жить целых шесть месяцев в одной квартире с соседом-трезвенником. Какая пытка. – Ну, в таком случае давай ее обратно. – Принужденно смеясь, она довольно неуклюже выхватила бутылку у него из рук. В результате этого маневра большая часть его газет упала на пол, и туда же чуть не соскользнуло полотенце, которое она придерживала локтями. Испуганно вскрикнув, она метнулась в свою спальню и захлопнула за собой дверь.
Какое-то время Джуно, еле дыша, прислушивалась к тому, как он с хрустом и шелестом собирал газеты, а потом прошел в гостиную.
– Черт, – прошептала она, позволив наконец полотенцу соскользнуть на пол и сделав хороший глоток прямо из бутылки. – Он решил, что по мне психушка плачет. Я должна реабилитировать себя в его глазах.
Они с друзьями договорились встретиться в восемь вечера в баре, в Хэмпстэде. Было уже двадцать минут восьмого, но Джуно знала, что в запасе у нее как минимум час. Она всегда опаздывала, и друзья учитывали это. Столик в ближайшем ресторане «Хаус» был заказан на десять. Поэтому в распоряжении Джуно было предостаточно времени, чтобы убедить Джея, какой невыносимо нормальной и здравомыслящей особой она является, а затем уговорить его пойти с ней, чтобы познакомиться со всей честной компанией. Лидия уж точно умрет от счастья, увидев его.
Она надела утягивающие талию штанишки и, мысленно попросив прощения у Трионы, застегнула свой любимый бюстгальтер с уменьшающим эффектом – она называла его «мой честный работяга». Только при его поддержке она рискнула бы показаться в кружевной кофточке, подаренной Лидией.
И тут она застонала.
Кружевная кофточка осталась в ее сумке в гостиной. Мало того, льняные брюки, которые она хотела надеть и для этого постирала сегодня утром, так и лежат влажные в пластмассовом тазике, ожидая, когда же их повесят сушиться.
Чтобы собраться с мыслями, она занялась макияжем, расчесала влажные волосы, с огорчением заметив, как сильно отросли темные корни. Она мысленно поклялась завтра утром первым же делом отправиться в магазин и закупить побольше осветлителя.
– Это просто смешно, – сказала она своему отражению. – Ты тридцатилетняя женщина.
Часы показывают восемь, она не одета, ее друзья с минуты на минуту соберутся в баре поздравить ее с днем рождения, а она прячется в своей комнате, изобретая различные способы раздобыть собственную одежду из-под носа у малознакомого мужчины с потрясающими
И тут ее взгляд упал на балахон, который надевают роженицы у индейцев Перу. Его подарили Джуно на день рождения родители, сказав, что из него получится славная ночная рубашка. Сейчас это было то, что надо.
Джей разложил все газеты на полу гостиной, в которой он днем навел порядок, а затем сел на диван, даже не взглянув на них. Черепаха снова таращилась на него, взгромоздившись на башню. Она совершенно выбивала его из колеи, как и беспрерывно сквернословящий попугай, наверняка страдавший чесоткой – Джей был в этом уверен.
– Черт подери! – визжал Пуаро, а затем издавал звук, в точности имитирующий телефонный звонок, и Джей вскакивал и бежал к дубовому столу, на котором стоял огромный цифровой телефон с факсом.
Проклятая птица развлекалась этим фокусом с телефонным звонком целый день, и все же Джей ничего не мог с собой поделать – каждый раз он вскакивал, хватал телефонную трубку и говорил «Алло».
– Деньги на бочку! – заорал Пуаро и, подпрыгнув на жердочке, склонил голову набок, чтобы получше разглядеть Джея.
Снова раздался звук телефонного звонка. Джей прикрыл глаза и секунду-другую прислушивался, размышляя о том, что, может быть, стоит сейчас же позвонить Шону и сказать, что завтра он возвращается и пусть тот выметается из его квартиры. Но, открыв глаза, Джей увидел этот великолепный лондонский пейзаж за окном, отчетливый и прихотливый силуэт на фоне медленного заката, монохромные тени, упавшие на сады и крыши, уходящие вдаль, в загадочный туман. Он понял, что должен остаться.
У него просто нет выбора.
Он прошел на кухню взять бутылку диетической колы и замер, увидев, что Джуно бросила недоеденный кебаб прямо на цинковую поверхность, рядом со штопором и фольгой от бутылки. Он потратил почти два часа, все тут отмывая и оттирая, выскребая грязь из каждой трещинки. Да эта особа просто неряха. Он сгреб все – включая штопор – в мусорное ведро и пошел обратно в гостиную.
– А вот и я! – раздался бодрый голос, и Джей удивленно приостановился, увидев перед собой пышную фигуру и огромном платье, похожем на мешок с голубой вышивкой. Джуно робко просунулась в дверь, прижимая к груди комочек кружев. Он обратил внимание, что у нее накрашен только один глаз.
– Прости, я конечно, понимаю, что вряд ли ты можешь знать, куда подевалась всякая разная одежда, которая лежала тут кругом на полу.
– Почему же, я знаю, – он уничтожающе посмотрел на Джуно. – Она находится в стиральной машине.
– Но некоторые вещи были только что из химчистки! – воскликнула она.
– А я разве сказал, что засыпал стиральный порошок и включил воду? Я просто сложил все в стиральную машину, поскольку нигде не обнаружил запасного сортира.
– О-о-о, отличная идея, – она моргнула и скрылась в своей комнате.