Правила трёх
Шрифт:
Но прадедушка Кас устал сидеть на кухне быстрее, чем я ожидал. Не успел я дочитать главу, как он появился на пороге спальни.
– Интересно?
Я повернулся лицом к стенке.
– Так, кое-что об огне, – пробурчал я.
– Прочти вслух, – попросил прадедушка Кас.
– Что?
– Что-нибудь, неважно что. Сам я слишком стар, чтобы читать.
– Эта книга не для чтения вслух.
– Если не хочешь, так и скажи. Твоя книга – тебе решать.
Я повернулся на другой бок. Прадедушка уже переоделся. На нем были клетчатые пижамные штаны и
– Рекомендуется всегда иметь под рукой надежное средство для разжигания огня, – прочел я вслух. – Одним из таких средств является пропитанная вазелином вата.
– Это рассказ? – спросил прадедушка Кас.
– Смажьте ватные шарики вазелином и храните их в плотно закрытом пакете.
– Значит, не рассказ?
– Нет, – сказал я. – Это справочник с картинками. Например, на этой странице изображено нескольких ватных шариков, а рядом веточки и рука, высекающая искру с помощью огнива.
– Хорошо, что ты описал картинки.
Не спрашивая, хочу ли я продолжить чтение, прадедушка Кас дернул за шнурок над кроватью. Свет погас.
– Диван удобный? – спросил прадедушка.
– Нормальный, – ответил я.
Вьюга за окном не унималась. Что-то загрохотало возле дома, а вдалеке продолжал скрежетать скрепер.
– Я знаю, зачем вы приехали, – сказал прадедушка Кас.
3
Через какое-то время я убедился, что прадедушка Кас спит. Его ровное дыхание сопровождалось присвистом, как будто легкие нуждались в смазке.
Ветер мешал мне уснуть. Дом тоже издавал звуки – то поскрипывал, то постукивал. В комнате было жарко и душно. Я слышал, как мама с бабушкой легли, и почувствовал себя одиноко. Все дрыхли. Все уехали в страну грез на паровозике из маминой песни, а меня бросили.
Линда не хотела спать со мной в одной комнате. Я тоже не хотел спать с ней в одной комнате. В любом случае не сейчас, когда у нее были месячные. Но я догадывался, что впредь мне больше не будет места в комнате для девочек, даже когда у Линды перестанет течь кровь. Я это просек. Меня обманули дважды. Не взяли в страну грез и не пустили в комнату Линды, мамы и бабушки. Линда всё испортила.
– Клуша, – произнес я вслух.
Прадедушка Кас вздохнул, на несколько секунд прекратив свистеть.
– Семейство клуш, – уточнил я, прибавив за компанию к Линде маму с бабушкой.
На следующее утро прадедушка Кас ждал меня за кухонным столом с кастрюлей каши.
– Где все? – спросил я.
– Принимают душ у Сванны, – сказал прадедушка Кас. – Не хотели тебя будить. Ты так сладко спал.
Он пододвинул ко мне кастрюлю и тарелку.
– А хлеба нет?
– Ты где-нибудь видишь хлеб? – Прадедушка Кас взял мою тарелку, навалил в нее приличную порцию овсянки и посыпал коричневым сахаром.
Я попробовал с опаской. Оказалось
– Собираюсь сегодня в бассейн, – объявил прадедушка Кас. – Уже дней пять там не был.
– А почему у Сванны нельзя принять душ?
– Потому что она только мешает. Вдруг ни с того ни с сего заявляется в ванную комнату и допытывается, справляюсь ли я с собственным мытьем.
– Я тоже хочу в бассейн, – сказал я.
– Хорошо, – сказал прадедушка Кас. – А эти клуши пусть у Сванны моются.
Я чуть не подавился.
– Семейство клуш. – Прадедушка Кас усмехнулся, его косматые брови опустились на глаза, а лицо сморщилось.
– У меня уже мало что работает как надо, но с моими ушами пока всё в порядке. Не спрашивай почему. Лично я бы предпочел, чтобы в порядке было мое сердце.
Я кивнул.
– Или еще что-нибудь, – сказал прадедушка Кас.
Он посмотрел на меня в надежде, что я спрошу: что именно? Но я не настолько глуп.
Буря стихла, стояла ясная морозная погода. От дома до дороги через заснеженное поле вилась цепочка следов, проложенная мамой, бабушкой и Линдой. Было видно, что они шли след в след.
Прадедушка Кас проложил свою собственную тропинку. Я пошел за ним не сразу. Сначала взглянул наверх. Прямо за домом возвышалась белая гора с темными скалистыми выступами. Буквально под самым носом. Всё это время она пряталась в засаде и лишь прошлой ночью, в темноте, незаметно подкралась к нам.
– Гора-зомби, – произнес я.
Я скучал по Линде. Мы, как правило, понимали друг друга с полуслова. Когда я что-то говорил, Линда откликалась, и этот наш диалог был похож на перебрасывание друг другу мяча. Мы кидали и ловили его так быстро, что никто не успевал уследить.
– Господи, о чем это они? – негодовала бабушка.
Но сейчас я сказал «гора-зомби», и это слово безответно шлепнулось на землю. Потому что Линды рядом не было.
Я обернулся. Бок о бок с горой-зомби стояла другая гора, а возле нее еще одна и еще.
– Мы окружены, – сказал я.
Снова два жалких шлепка.
Я пересек поле и догнал прадедушку Каса. Дальше мы шли вместе. Медленно, потому что прадедушка Кас покачивался из стороны в сторону, хотя ветра почти не было. Перед нами стоял выбор: идти либо по скользкой дороге, либо по ухабистому тротуару с сугробами. Прадедушка Кас выбрал середину дороги. На нем были высокие походные ботинки и брюки, заправленные в носки. На мне кроссовки, в которых я тут же опять замерз.
Мы миновали пекарню, аптеку и небольшой причал, а прямо перед церковью свернули направо.
– Там, чуть подальше, фьорд выходит в море, – показал прадедушка Кас.
Я начинал соображать, как устроена деревня. Она лежала на берегу длинного узкого морского залива. Фьорда. К фьорду примыкали горы, чуть ли не вырастая прямо из воды. Для домов едва хватало места.
– Фьорд кишел сельдью, – сказал прадедушка Кас.
– Что такое «кишел сельдью»? – спросил я.
Прадедушка Кас остановился.