Правила вождения за нос. Сумасшедший домик в деревне
Шрифт:
– Редкая болезнь, – усмехнулся Руслан. – Недержание женщин.
Они стояли на краю Тверского, не обращая внимания на начавший накрапывать дождь и бегущих прохожих.
– Я рассчитывала на то, – продолжала Настя в запале, – что мы будем просто приятно проводить время, понимаешь? Что я для тебя – всего лишь одна из многих, никто.
При этих ее словах Руслан перестал улыбаться и, нахмурившись, строго сказал:
– Все то время, что мы вместе, я не встречался больше ни с одной женщиной, клянусь.
– В том-то весь и ужас! – воскликнула Настя, едва не плача. – Если бы я узнала об этом раньше, я бы давно
– Спасибочки.
– Придется тебе все рассказать, – вздохнула она.
– Да уж, наверное! – с иронией сказал Руслан. – Должен же я знать страшилку, из-за которой ты ведешь себя, как истеричная школьница.
– Ты не ведаешь, над чем смеешься! Ладно, слушай. Все началось с моей прабабки Анны. В 1915 году ей только-только исполнилось девятнадцать лет. Она, как говорят, была красавицей невероятной. Молодая певица, талантливая, сводившая с ума публику и… мужчин. Одного Анна выделяла особо – двадцатишестилетнего ротмистра Дмитрия Шестакова. Не знаю в точности, как развивались их отношения, но как-то развивались, потому что в конце концов она согласилась стать его женой, а потом взяла – и сбежала из-под венца.
– Чтобы выйти замуж за другого? – предположил Руслан. – За кого же она вышла?
– За графа Сергея Пустова. Взбешенный ротмистр явился на свадьбу и прилюдно проклял свою вероломную возлюбленную. Причем проклятие его было изощренным.
– Он сказал, что когда-нибудь ее правнучку убьет блондин по имени Руслан Фадеев? – Руслан показал крепкие зубы бизнесмена.
– Он сказал, что ни одна женщина в ее роду никогда больше не сможет насладиться долгим личным счастьем. Век мужчин, отважившихся полюбить всякую из наследниц Анны, будет недолог. Как недолог был век его, Шестакова, любви. Понимаешь, он в гневе пообещал мужчинам смерть. Всем влюбленным в женщин из нашего рода мужчинам.
– Наверное, гости испугались, – заметил Руслан, пряча в усах улыбочку.
– Еще бы. Ротмистр Шестаков был рослым красавцем – брюнетом с темными глазами. С голосом низким и пугающим…
– Вижу, эту историю ты уже обкатала. Все звучит так драматично.
– Не только звучит, – похлопала его по плечу Настя. – Теперь давай пройдемся по нашей родословной.
– Давай.
– Через год после замужества моя прабабка родила дочку Елизавету, следом за ней Василину. Тут грянула революция. Графа Пустова расстреляли. Анна тогда впервые всерьез задумалась о проклятии Дмитрия Шестакова. Она так больше никогда и не вышла замуж. Да и вообще… Времена были еще те. Все пропало – муж, состояние и даже талант, которым она больше ни разу не блеснула.
– Несладкая женская доля!
– Жених моей бабушки Лизы, – не обращая внимания на его реплику, продолжила Настя, – буквально накануне свадьбы свалился с лошади и сломал себе шею.
– Бедняга, – пробормотал Руслан.
– Она так и осталась старой девой.
– Наверное, теперь она об этом пожалела и стала бегать за мной, – попытался сострить он.
– Бабушка Василина, – упрямо продолжала Настя, – вышла замуж в январе сорок первого года. В самом начале войны ее муж погиб на фронте, а через шесть месяцев родилась моя мама, Наташа.
Слово «мама» заставило Руслана воздержаться от комментариев. Мама была уже чем-то близким, человеком из сегодняшнего мира, а не из какого-то невнятного прошлого, которым его пытались пугать.
–
– Господи, я не знал, – Руслан сочувственно сжал ее руку. – Тебя растила бабушка?
– Обе бабушки. Мы жили все вместе.
– Полагаю, бабушки тебя здорово накрутили. Конечно, все, что ты рассказала, звучит довольно печально… Но в жизни случаются и не такие повороты, поверь мне, ласточка. Просто несчастливая судьба. А много ты знаешь счастливых женщин? – Руслан снова перешел на покровительственный тон. – Ну почему, почему ты думаешь, глупышка, что во всем виновато проклятие? Посмотри на себя – запуганная, взвинченная! Зачем все это? Неужели ты всерьез полагаешь, что твоего избранника тоже ждет могила?
– Что значит «ждет»? – взбеленилась Настя. – Я не экзальтированная дура. У меня уже было три жениха! – Она растопырила перед его носом три пальца. – Три! И все они умерли. Погибли. Понимаешь?! Их больше нет! И тут ты со своим идиотским предложением руки и сердца!
На чело незадачливого ухажера набежала тень.
– Можешь рассказать толком, что случилось с твоими поклонниками?
– Конечно, – отрывисто сказала Настя. – Вкратце, чтобы не углубляться. Не могу относиться к этому спокойно. Мне было девятнадцать лет, когда я получила первое предложение руки и сердца. Жених оказался завидный: собственная квартира, машина и еще – загородный дом с большой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж. С этой лестницы он и свалился. Недели не прошло, как он сделал мне предложение.
– Ты, конечно, впала в депрессию, – сказал Руслан, нервно теребя пуговицу.
– И надолго. Потом все более или менее успокоилось, я поступила на биофак, с головой погрузилась в учебу.
– А затем?
– А затем в меня влюбился мой сокурсник. Просто голову потерял. Ходил за мной, как привязанный. Поторопился сделать предложение. Через неделю после этого он исчез. Испарился. Ушел из дома – и не вернулся.
– Кошмар какой, – угрюмо прокомментировал Руслан.
– Три года назад, после биофака, я устроилась в «Экодизайн». Там работал Леша Самсонов. Когда он начал за мной ухаживать, я ему все рассказала. Но Леша, – Настя остро взглянула на Руслана, – стал убеждать меня, что фамильное проклятие – не более чем миф. Просто такое стечение обстоятельств, говорил он…
Руслан зажег для нее сигарету, и Настя тянула ее коротенькими нервными затяжками.
– И вот он решил познакомить меня со своими родителями. Договорился на воскресенье. А в субботу ночью свалился с балкона своей квартиры. Милиция сказала, он немного выпил, так что…
– Разбился насмерть? – уточнил Фадеев.
– Насмерть, пятый этаж.
Лицо Руслана вытянулось и слегка побледнело. А его потрясающие незабудковые глаза теперь шныряли по сторонам, словно уже искали в ставшем вдруг враждебным мире неведомую опасность. Настя невесело усмехнулась, но тут же одернула себя: «Нечего грустить. Во-первых, Руслана все равно надо было ввести в курс дела. А во-вторых, я ведь не люблю его. Он для меня просто очередной навязчивый поклонник».