Правила Зодиаков
Шрифт:
– Нет уж, сначала…
– Пожалуйста, Отто! Иначе у меня будут неприятности. Я скоро вернусь.
Отто вгляделся в искаженное отчаянием лицо жены и нехотя кивнул.
То немногое, что ему удалось узнать, не укладывалось в голове. Справедливости ради, голова была не в порядке, учитывая обстоятельства. Тем не менее, слова Уны невозможно было трактовать как-то иначе. Они больше не муж и жена. Что ж, если дело в обычной формальности, ничего страшного не произошло. Можно расписаться повторно. Но отчаяние в глазах Уны говорило о том, что дело обстоит
Скорее всего, ее заставили развестись. Но если так, то кто? И по какой причине?
Отто много бы дал, чтобы вспомнить события, предшествовавшие несчастному случаю, в результате которого он на целых три года выпал из жизни.
Дверь снова открылась. Отто посмотрел на приближающегося к кровати седого мужчину в белом халате и постарался сделать непринужденный вид.
«Ежи Порвис. Врач высшей категории», значилось на докторском бейджике.
– Так-так, голубчик! – сказал доктор Порвис, потирая руки, словно в предвкушении чего-то приятного.
– Вы наконец-то решили нас порадовать.
– Я и сам рад, доктор. Еще бы понять, что со мной случилось…
– Так вы ничего не помните?
– Абсолютно ничего.
– Ну, это естественно. Как вы себя чувствуете?
– Голова адски болит.
Доктор Порвис придвинул к кровати стул, уселся, взял руку Отто в свои большие мягкие ладони и, склонив голову набок, сосчитал пульс.
– В глазах не двоится? Цвета не искажаются? Какого цвета эта ручка? – он вынул из кармана механический карандаш.
– Это карандаш, доктор. Он черный.
– Свою фамилию и род занятий можете назвать?
– Отто Рейва. Писатель, литературный критик.
– Писатель? – живо переспросил доктор. – А дата вашего рождения?
– Двенадцатое марта, 19… года.
Блеск в глазах доктора потух, словно он услышал нечто, идущее вразрез с его планами.
– Меня скоро выпишут? – спросил Отто.
– С этим, голубчик, торопиться не следует. Мы должны понаблюдать вас, исключить возможные осложнения… Придется набраться терпения.
– Кто оплачивает мое пребывание в больнице?
– О, не волнуйтесь. Все расходы покрывает страховка.
– Я, пожалуй, немного посплю.
Отто закрыл глаза и услышал звук отодвигаемого стула. Он ждал, когда послышится еще один звук – открывшейся и закрывшейся двери, но было тихо. Тогда Отто, не выдержав, снова открыл глаза.
Доктор Порвис, стоя в двух шагах от кровати, пристально смотрел на Отто.
– Вот что странно… – задумчиво проговорил он. – Вы не спросили о чем-то очень важном.
– И о чем же? – Отто ощутил неприятный холодок в груди.
– О том, сколько времени вы находились в коме. Однако у меня такое чувство, что вам уже известен ответ на этот вопрос, – с этими словами доктор улыбнулся и покинул палату.
2. Добро пожаловать в новый мир
– Господин Рейва! Господин Рейва!
Голос, звучавший как сквозь вату, был настойчивым
– Вы кто? – неприязненно спросил Отто.
– Дежурная медсестра Кристин Сен-Лар.
– А где моя жена?
– Жена? – удивленно переспросила девушка.
– Уна Рейва. Разве сейчас не ее дежурство?
– Вы имеете в виду Уну Льярве?
Льярве была девичья фамилия Уны.
– Да, да. Так где она?
– Закончила смену и уехала домой. Вы спали почти сутки после того, как очнулись, и доктор Порвис велел мне вас разбудить.
– А он разве не закончил смену?
– Доктор Порвис заведует отделением и редко покидает больницу. Я должна отвезти вас на томограмму. Вы сможете самостоятельно перебраться в это кресло?
Отто сел. У него закружилась голова, перед глазами поплыли черные точки. Он переждал, пока точки исчезнут, и заглянул под простыню. К счастью, на нем были пижамные брюки – кто-то успел его одеть, пока он спал. Отто надеялся, что это была Уна.
– Не делайте резких движений. Обопритесь на меня. – Кристин Сен-Лар подставила ему плечо. – Медленно спустите одну ногу с кровати, затем вторую… вот так, хорошо. Теперь в кресло… Поехали.
Больничный коридор был пуст, прохладен и стерильно чист. Устроив голову на мягком подголовнике, Отто с любопытством смотрел по сторонам. Его еще ни разу не возили в инвалидном кресле. Он испытывал неловкость, даже стыд – его, словно старую развалину, везла молодая привлекательная девушка, – но одновременно и странное удовлетворение, возможно, потому, что он снова мог испытывать целую гамму чувств и как никогда ощущал себя живым.
Томограмму выполнял смуглолицый доктор с черными прилизанными волосами, похожий на индейца из книжки про команчей. Все то время, пока длилась процедура, поглядывал на Отто со странным любопытством, к которому примешивалось что-то еще, раздражающе-неопределенное. Не выдержав, Отто спросил:
– Что-то не так, доктор?
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно ответил тот. – Вам повезло – такая серьезная травма, а обошлось без последствий.
– Однако ваш интерес к моей персоне явно выходит за рамки этого исследования.
В глазах доктора мелькнула растерянность. Он поспешно отвел взгляд и пробормотал:
– Вы долго были в коме и неожиданно очнулись. Это интересный случай, и, конечно, я…
– На самом деле меня не машина сбила, да? Со мной что-то другое произошло?
– Я понятия не имею, что с вами случилось. Я перевелся в эту больницу полгода назад.
– Тогда в чем дело? У всех, с кем я успел пообщаться, одинаковое выражение лиц: у моей жены, у доктора Порвиса, у медсестры и у вас. Как будто вы знаете обо мне нечто такое, о чем не принято говорить в приличном обществе. Это раздражает. И заставляет предполагать худшее.