Правильный лекарь 8
Шрифт:
– Александр Петрович Склифосовский? – спросил тот, что подошёл ко мне ближе всех. Возможно главный. Я кивнул и поднял руку. – Отлично, вы то мне как раз и нужны, пойдёмте присядем и поговорим.
– Мне, господин хороший, рассиживаться некогда, – довольно резко ответил я. – Мне надо людей спасать. Пока мы посидим и поговорим, помрут все.
– А чего это мы такие резкие? – сменил тон мой собеседник. – Уже никого не надо спасать, мне Обухов рассказал, что здесь побывал целый отряд лекарей из Питера и они всех вылечили.
– Так-то оно так, да совсем не так, – буркнул я.
– В смысле? – развёл руками полицейский или
– Да в том смысле, что микроб оказался устойчив к магии, – решил я всё же объяснить, всё равно не отстанет. – Мы пошли обходить повторно. Те, кого днём вылечили, заболели снова и ещё хуже, чем до этого. Такое впечатление, что магия исцеления только усиливает этого видоизменённого возбудителя. Если мы сейчас же не введём всем антибиотик, они умрут.
– Мать чесна… – произнёс человек из каких-то органов, удостоверение он мне по понятным причинам не показал, может и контрразведка как раз. – Ну вы хоть можете сказать в каких домах те вскрытые трупы и где умершие, которых можно вскрыть?
– Здесь дед от болезни умер, – я указал на дом, из которого только что вышел. Бедная бабка, сейчас будет вторая серия и более суровая. А что делать, так надо. – А вскрытые тела в сарае седьмого дома по левой стороне улицы.
Я указал ему направление, куда идти. Неидентифицированный страж порядка кивнул респиратором и пошёл раздавать приказы подчинённым, которые тут же засуетились и начали разбегаться в разные стороны с небольшими серебристыми чемоданчиками в руках. Подобные я видел в кино у криминалистов.
Я повернул голову в ту сторону, куда ушла Мария и очень вовремя, один из приехавших схватил её под руку и чуть ли не волоком тащил в сторону начальника. Девочка что-то говорила ему, но тот её не слушал. Вот же идиот, да ты ещё жив только потому, что она решила тебя не трогать!
– Стойте! – крикнул я ему и поднял руку вверх, чтобы обратить на себя внимание. – Она со мной! Это мой проводник!
– Вы что, боитесь заблудиться в деревне на сто домов, Склифосовский? – с иронией в голосе спросил меня тот самый начальник. Он встал на полпути между мной и тем, кто тащил Марию за руку.
– Отпустите девочку немедленно, она со мной! – твёрдо повторил я. – Я потом всё объясню, но она нужна мне здесь и сейчас, она Видящая.
– Отпусти её, сержант, – сказал их начальник и проводил взглядом девочку, которая сразу побежала ко мне, как к родному. – Под вашу ответственность, Александр Петрович. Негоже малого ребёнка эксплуатировать в час ночи, дети спать должны.
– А я не простой ребёнок, я Видящая! – выкрикнула Мария, правдоподобно изображая обиженную шестилетнюю девочку. На какое-то мгновение даже я поверил. – Я помогаю дяденьке больных искать!
– Ладно, помогай, – хмыкнул офицер. – Только не кричи так и одна больше не ходи, ночь на дворе, вдруг собаки покусают или обидит кто.
– Нет здесь больше собак, господин офицер, – бросил я, мы с Марией развернулись и пошли дальше по улице.
Нас быстро нагнали Юдин и Сальников, потом присоединился Панкратов. Я быстро объяснил им суть дела, поделился умозаключениями, и мы принялись обходить все дома по новому кругу. Теоретически, Марию можно было отправить домой к родителям. Тем более, что помощь её теперь особо не нужна. Но, это если бы она была просто ребёнком, а так – хренушки. Ей тоже было интересно, что происходит и уходить она не собиралась.
Достаточно
В глазах уже вместо людей были только силуэты, все лица слились воедино, непомерная усталость наваливалась всё сильнее, но надо было продолжать шевелить ногами, чтобы не увеличивать количество переехавших на постоянное место жительства на кладбище. Когда мы точно знали, что все получили антибиотики тем или иным путём и с помощью энергии исцеления всех привели в удовлетворительное общее состояние, я готов был лечь спать прямо в сугроб на обочине. Меня уже конкретно штормило.
Я предложил Марии проводить её до родительского дома, на что она усмехнулась, поделилась немного со мной своей энергией, которую она переработала из взятой у меня, и мне на некоторое время стало легче. Я проводил её взглядом и поплёлся вслед за остальными к машине. По пути меня остановил начальник приехавших для расследования, но, посмотрев мне в глаза, передумал пытаться у меня хоть что-то спросить.
– Идите отоспитесь, потом поговорим, – сказал он и пошёл дальше.
Открыв дверь машины, мы обнаружили крепко спящего Рябошапкина. По понятным причинам нас дождаться он не смог, но своё обещание выполнил. На небольшом столике, в который превратилась спинка среднего сиденья переднего ряда, стоял термос и набор консервов для приличного ужина в походных условиях. Здесь были даже одноразовые вилки и нарезанный хлеб сложен в пакет.
Я, как главный в нашем отряде, взял на себя функцию сжигателя противочумников, респираторов, перчаток, а остальных загнал в машину и заставил поужинать. Хотя перекус в четыре утра назвать ужином уже сложно, скорее уж очень ранний завтрак. Когда-то я ездил на рыбалку и завтракал даже на час раньше.
Забравшись наконец на своё место за рулём, я обнаружил, что для меня тоже стоит открытая банка гречки с мясом, а также Илья оставил полбанки овощной закуски, сам он уже откинул спинку сиденья и мирно сопел. Шустрый, однако. Остальные ещё продолжали скрести вилками по жестяным банкам. Я, с трудом раздирая слипающиеся глаза, съел-таки свою порцию, выпил чай и отрубился.
Проснулся от того, что кто-то негромко, но очень настойчиво стучал в моё окно. Я открыл глаза и снова зажмурился от яркого солнечного света. В ясный солнечный день солнцезащитные очки намного нужнее, чем летом. Особенно в деревне, где снежного покрова всегда гораздо больше, чем в городе. Не открывая глаз, я на ощупь нашёл подочечник в потолке, достал оттуда столь необходимый инструмент, надел и снова попытался открыть глаза. Не то чтобы сильно спасло, но так было легче. Рядом с машиной стоял человек в противочумном костюме и махал мне рукой, приглашая выйти на улицу.