Правильный попаданец
Шрифт:
Специально для такой цели я заранее отложил пять штук, которые и вручил Кислому в далеко не торжественной обстановке.
От меня не убудет, а Кислому – если братва дознается, что он мой человечек, серьёзно поплохеет. И рискует он не только здоровьем, но и жизнью.
Впрочем, с некоторых пор многое изменилось. Братва стучит ментам через одного, если не чаще, но огласки этой «интимной» стороны жизни никто не любит. Все делают хорошую мину при плохой игре.
Если на дело идёт «организованная» преступность, мы, как
– Георгий Олегович, спасибо! – Кислый нервно сглотнул и судорожно запихал деньги во внутренний карман. – Ну я пойду, ладно?
– Иди, а то не ровён час засекут.
Он задержался на секунду, бросив на меня настороженный взгляд:
– Что-то вы неважно выглядите, Георгий Олегович. С вами всё в порядке?
– Да иди уже, - раздражённо протянул я.
И этот туда же… Профессор кислых медицинских щей!
Осведомитель поднял воротник пальто и засеменил, не оглядываясь.
Я прикинул план дальнейших действий. Сунуться одному в квартиру?
Пожалуй, повременю. Дождусь кавалерии, а там что-нибудь придумаем. Лишь бы Аллигатор к тому времени не вздумал смыться.
Только успел об этом подумать, как домофон издал мелодичные звуки, и железная, крашенная в революционный красный цвет, дверь подъезда распахнулась, выпуская из бетонного чрева пятиэтажки того, за кем я пришёл.
Аллигатор – невысокий крепыш в китайском пуховике и джинсах с вытянутыми коленками, осторожно замотал башкой и, не заметив меня, пошагал, низко склонив голову. Он горбился, а его подбородок практически лежал на груди.
В руках была объёмистая спортивная сумка.
Эх, не успела моя «кавалерия». Значит, сам. Но это даже к лучшему – хочешь, чтобы было хорошо – сделай лично.
Пистолет давно был снят с предохранителя, а в ствол, вопреки всем инструкциям, «загнан» дополнительный патрон. Фишка, перенятая от вояк, которая спасла жизнь не одному оперу.
Сердце предательски кольнуло. Я невольно поднёс руку к груди.
Слышь ты, четырёхклапанное, не вздумай подвести. Мне, пока дело не завершу, на тот свет никак нельзя.
Моторчик словно услышал обращённую к нему просьбу, меня отпустило.
Слава богу! Как хорошо…
Я уверенно преградил Аллигатору дорогу.
– Стой, сука! Ты задержан. И даже не вздумай рыпаться.
Тот замер. Рот открылся, вытягивая и без того длинное некрасивое лицо. Сейчас он чем-то напоминал мужика со знаменитой картины Эдварда Мунка «Крик». Не хватало разве что рук, сжимающих голову словно тисками.
– Гражданин майор, вы? – с непередаваемой тоской в голосе воскликнул он.
Нет, с Аллигатора точно надо картины писать. Столько выразительной мимики на каждом квадратном сантиметре «фейса» - звезда МХАТа с зависти помрёт! От
Спасать свою шкуру Аллигатор умел. Я всегда помнил об этом и потому не спускал с него глаз.
Я бросил на асфальт перед ним наручники.
– Аккуратно нагнись и надень «браслеты». Повторяю, не вздумай хоть что-то выкинуть – первый выстрел в тебя, второй в воздух.
Он покладисто кивнул и потянулся за «украшением».
В этот момент в сердце даже не кольнули – кто-то будто загнал в него осиновый кол. Матерь божья! Как мне хреново.
В глазах помутилось, стало не хватать воздуха, ноги подкосились.
Бандит уловил произошедшие со мной перемены. Он мог бы совершенно спокойно убежать – у меня просто не оставалось сил, чтобы выстрелить, пистолет превратился в двухпудовую гирю, просто невероятно, что он ещё не выпал из руки.
Однако на Аллигатора что-то нашло.
Отбросив сумку он кинулся на меня, сбил с ног и вцепился стальной хваткой в горло. В эту же секунду мой палец сам по себе лёг на спусковой крючок. Грохнул выстрел.
Я увидел испуганные глаза Аллигатора, которого стремительно покидала жизнь. В них было столько паники, что хватило бы на нас двоих.
Вот только я не паниковал. Мне почему-то было хорошо от мысли, что ещё один урод с моей помощью спроважен на тот свет, что теперь на земле стало меньше сволочи, и что друг отомщён.
Кажется, я улыбался, хотя у меня не было сил даже на это.
А ещё передо мной вдруг вспыхнул яркий зовущий свет. И я не мог сопротивляться его зову…
– Олегыч, ты что? – опер Мартынов склонился над распростёртым на холодном асфальте телом своего начальника – майора Победина.
И сразу резко распрямился, сдёрнув с головы клетчатую кепку, которая делала его похожим на шотландца – такого же рыжего и усатого, какими их показывают в кино.
Победин уже не дышал, но на его устах почему-то застыла странная улыбка, словно в последние секунды перед смертью Георгий Олегович увидел что-то удивительно прекрасное.
– Эх, товарищ майор… Ну как же так?! – с горечью простонал опер.
– Сердце, - пояснил напарник Мартынова - Ивашов. – Кардиолог начальству все телефоны оборвал. У Олегыча предынфарктное состояние обнаружилось, а он вместо госпиталя дёрнул Аллигатора брать.
– И взял, - добавил тихо Мартынов, но его все услышали.
Рядом с Побединым лежало ещё не успевшее остыть тело бандита, за которым отдел гонялся уже столько дней. Лицо Аллигатора превратилось в страшную посмертную маску. Он будто успел заглянуть за порог загробной жизни и увидел там весь ужас, которые его ждал на вечные времена.
– Знаешь, мой дядя говорит – люди не умирают, они лишь становятся невидимыми, - сказал Ивашов.
Мартынов кивнул.
– Красиво сказано. Образно.