Правило двух

Карпишин Дрю

Поднявшись на ноги, Даровит поежился. Он удивился, как сильно замерз; сфера высосала все тепло из воздуха. Он подступил на шаг ближе. Хруст пыли и осколков под ногами звучал глухо, словно ментальная бомба поглощала не только тепло пещеры, но и все ее звуки.

Остановившись, Даровит прислушался к неестественной тишине. Он ничего не услышал, но явно что–то ощутил. Слабую вибрацию, проходящую по полу и карабкающуюся по телу — ровный, ритмичный пульс сферы.

Даровит неосознанно задержал дыхание, сделал еще один неуверенный шаг. Не почувствовав опасности, он облегченно выпустил воздух из легких. Собравшись с духом,

он осторожно пошел вперед, вытянув руку, не отводя глаз от сферы.

Подойдя ближе, он увидел темные полосы теней, медленно изгибающихся под мерцающей оболочкой — как черный дым, заточенный глубоко внутри. Еще пара шагов и можно коснуться сферы. Рука слегка подрагивала, но он нагнулся и прижал ладонь к гладкой поверхности.

Разум взорвался воплями чистейшей боли; внутри сферы возопила пронзительная какофония голосов — в муках вскричали жертвы ментальной бомбы.

Даровит отдернул руку и, отшатнувшись, упал.

Они все еще живы! Тела джедаев и ситов поглотила ментальная бомба, обратив их в прах и пепел, но души их выжили, угодив в водоворот взрыва, чтобы провести взаперти целую вечность.

Он лишь на пару секунд коснулся сферы, но причитание душ едва не свело его с ума. В плену неприступной оболочки, они были обречены на нескончаемые, невыносимые страдания. Участь столь ужасная, что разум Даровита отказывался ее принять.

Все еще сидя на земле, Даровит беспомощно зажал голову в руках, ощущая полную бесцельность происходящего. Он пришел сюда искать ответов. А вместо них обнаружил нечто, идущее наперекор самим законам природы, нечто, к чему все его естество питало инстинктивный ужас.

— Не понимаю… Не понимаю… Не понимаю…

Он бормотал это снова и снова, сидя на корточках, и медленно раскачиваясь, по–прежнему сжимая голову в руках.

Глава 1

Покой — это ложь. Есть только страсть.

Через страсть я познаю силу.

Через силу я познаю власть.

Через власть я познаю победу.

Через победу мои оковы рвутся.

— Кодекс ситов

Дарт Бейн, единственный повелитель ситов, избежавший взрыва ментальной бомбы Каана, спешно шагал под бледно–желтым солнцем Руусана, упрямо пересекая мрачную, затронутую войной пустошь. Вокруг двухметрового великана витала угроза, которую упешно дополняли безволосая голова, тяжелый лоб и темная глубина глаз. Внушающие трепет черты, вкупе с грозным черным доспехом и крючковатым светомечом, выдавали в нем не просто могучего человека, а истинного адепта темной стороны.

Бейн поджал губы, мирясь с болью, то и дело отдававшейся в затылке. Когда взорвалась ментальная бомба, он был за много километров от эпицентра, но даже на таком расстоянии ощутил пробежавшую по Силе рябь. Последствия ударной волны беспрерывно напоминали о себе, спорадическими вспышками вонзаясь в мозг, миллионами крохотных лезвий прорезая темные альковы разума. Бейн ждал, что скоро вспышки боли ослабнут, но хотя со времени взрыва прошло уже много часов, их частота и интенсивность лишь неуклонно возрастали.

Он мог бы воззвать к Силе, отрешиться от боли, накрыться аурой целительных энергий. Но по этому пути шли джедаи, а Бейн — темный повелитель. Он ступал иными тропами, теми, что

предлагали страдать, копить силы путем суровых испытаний. Он направлял боль в гнев и ненависть, распаляя пламя темной стороны, пока физическая его составляющая не разгоралась в едва сдерживаемый пожар.

Жуткий образ Бейна отстоял в резком контрасте с маленькой фигуркой, следовавшей за ситом по пятам, что есть сил стараясь поспеть. Занне было десять: беспризорная девчонка с копной коротких светлых кудряшек на крохотной голове. Ее наряд был так прост и невзрачен, что мог показаться крестьянской одежкой: просторная белая рубаха и полинявший голубой комбинезон, рваные и грязные после многих недель на Руусане. Всякий, кто увидел бы ее, стремглав несущейся за широкоплечей, черной, как ночь, фигурой Бейна, вряд ли смог бы поверить, что она — избранная ученица мастера–сита. Но внешность бывает обманчива.

В ребенке таилась сила. Бейн ясно понял это при первой их встрече — меньше часа назад. От ее руки погибли два безымянных джедая. Бейн не знал всех подробностей, окружавших их смерть; он подоспел уже после, обнаружив Занну, ревущую над телом прыгуна — местного животного–телепата, с головы до пят одетого в зеленый мех. У ног девчушки распростерлись еще теплые трупы джедаев, головы которых под нелепым углом повернулись на сломанных шеях.

Как видно, прыгун был другом и спутником ребенка. Бейн предполагал, что джедаи ненароком убили того, и, когда Занна решила поквитаться, встретили ровно ту же участь. Не подозревая о силе девчонки, бедняги даже не поняли, что происходит, когда она — ведомая слепым горем и чистой, презренной жалостью — обрушила на них ярость темной стороны.

Джедаи пали жертвой невезения: оказались не в том месте, и не в то время. Но не следовало считать их смерть напрасной. Бейну, по крайней мере, они помогли разглядеть потенциал малышки. Кому–то подобная череда событий показалась бы заранее предопределенной, словно мрачная участь была уготована незадачливым джедаям свыше и с одной только целью: свести вместе Бейна и Занну. Вне сомнения, нашлись бы и те, кто заявил, что сама судьба и темная сторона Силы условились дать учителю подходящую ученицу. Но Бейн в подобное не верил.

Он верил в величие Силы, но также он верил и в себя: он не просто слуга «пророчества», не пешка темной стороны, разыгрываемая неизбежным, неотвратимым будущим. Сила — лишь орудие, которым (не без помощи власти и коварства) он строит собственную судьбу. Из всех ситов, один Бейн по–настоящему заслуживает титула темного повелителя, и именно поэтому он все еще жив. И если Занна достойна стать его ученицей, ей тоже придется доказать свою ценность.

Бейн обернулся, услышав за спиной недовольное фырканье. Девчонка уселась на землю, не в силах угнаться за скорым шагом мастера. Гневно скривив лицо, она сверлила Бейна глазами.

— Притормози! — процедила она. — Ты слишком быстро топаешь!

Бейн стиснул зубы, борясь с очередным ударом боли, едва не расколовшим череп пополам.

— Я иду обычным шагом, — ответил он, не повышая голоса, но придав ему суровости. — Ты слишком медлительна. Умей поспевать.

Занна нехотя поднялась на ноги и похлопала по протертым коленям комбинезона, чтобы стряхнуть самые заметные пятна грязи.

— У меня ноги не такие длинные, — сердито огрызнулась она. — И как это мне поспевать, интересно?