Правитель Пустоты. Цветок пустыни
Шрифт:
Преподаватель даже на мгновение растерял всю свою злость и уверенность. Кажется, слова о братских народах ничего не значили для альвов. Вести переговоры оказалось гораздо сложнее, чем Аш это себе представлял. Он наморщил лоб и повернулся к Лантее.
— Они спрашивают, зачем альвам нужно помогать хетай-ра. Похоже, твоя речь их не особенно впечатлила… Мы можем предложить что-нибудь еще?
— Вот же мухоморы плешивые, — раздраженно прошептала девушка себе под нос, а потом громче добавила. — Пустынный народ будет верен своему слову. Мы готовы наладить торгово-экономические отношения для укрепления связей
На переведенные слова Лантеи старейшина лишь фыркнул, демонстрируя все свое отношение к этим предложениям. Альв демонстративно развернулся и, опираясь на посох, медленно ушел обратно в сад. Подобное поведение разочаровало Аша даже больше, чем полное отсутствие внимания. Однако на смену первому старику пришла подслеповато щурившаяся пожилая женщина, которую под руку аккуратно поддерживал древесный альв, полностью заросший мхом от корней и до головы. Эта живописная пара сразу же начала свою речь с обвинений.
— Когда старейшина Сеамрантий попросил всех членов Малого Синклита области Крафалгарати собраться для принятия посольства, то я даже подумать не могла, что это будет настолько бессмысленная трата времени, — дрожащим голосом возмутилась старуха. — Какие-то дикие племена пустынников приходят к нам и практически требуют заключить военный союз, обосновывая это некими легендами о том, что их и наши предки общались еще до создания Леса.
— Это подтвержденная информация, — неожиданно с легкой полуулыбкой вступился за посольство Сеамрантий, медленно разворачивая свое скрипящее тело в сторону полуслепой женщины.
Однако она не оценила заступничества древесного альва и начала что-то громко твердить на амриле, языке альвов. Ее поддержал заросший мхом сосед. Заседание превращалось в балаган.
— Я попрошу проявить уважение к нашим гостям, иностранному посольству, которое проделало долгий и трудный путь, чтобы выступить сегодня перед Синклитом! Говорите на ифритском, будьте же так любезны… мудрые собратья, — громогласно потребовал Сеамрантий.
Его неожиданно послушали. Видимо, статус уходящего-в-сердце-Леса действительно позволял диктовать Синклиту некоторые условия. Старейшины замолчали на десяток секунд, а после древесный альв, покрытый мягким мхом, обратился к посольству.
— Существование вашего народа, пусть даже и подтвержденное некоторыми фактами, не дает вам исключительного права на возможность заключения союза.
— Иандаэлль, поясните свою позицию яснее, пожалуйста, — со вздохом попросил Сеамрантий.
— Ивриувайн находится в состоянии перманентной войны с империей Ис. Мы не можем предоставить военную помощь иному государству, когда каждый солдат на счету. Ослабление армии или границ приведет к прорыву обороны и нашему неминуемому поражению. Альвам нельзя рисковать безопасностью Леса ради блага чужой, пусть и дружески настроенной страны.
— Но ведь хетай-ра готовы предоставить свои войска для обеспечения неприкосновенности границ Ивриувайна! — резко шагнул вперед Ашарх, из-за чего даже Бриасвайс дернулся, опасаясь, что профессор задумал что-то дурное. — Почему вы не можете? Даже один пехотный
— В первую очередь мы должны оберегать Могучий Лес. Нам нет дела до того, что происходит за границами Ивриувайна и тем более в иных странах. Альвам не стоит покидать пределы Леса. Поэтому заключение военного союза невозможно, — твердо ответила полуслепая старуха.
Ашарх обомлел от ее слов. Складывалось такое впечатление, что альвы были не способны функционировать отдельно от своего Леса.
— Думаю, остальные старейшины с нами согласятся, — заметил Иандаэлль, осматриваясь по сторонам. И только в этот момент профессор увидел, что большинство стариков в саду действительно подошли ближе и начали прислушиваться. Многие из них кивнули в ответ на слова древесного альва. А это означало, что Аш и Лантея потерпели поражение.
— Раз это решение окончательно, то я считаю, что посольство хетай-ра может быть свободно… — Сеамрантий сочувственно улыбнулся преподавателю, словно говоря, что он сделал все, что мог. — Малый Синклит озвучил свое мнение… Думаю, вам стоит скорее возвращаться в пустыни и заняться подготовкой к обороне… Ах, да… Бриасвайс… Мне кажется, пора освободить наших гостей. Твои предосторожности излишни. Завтра посольство должно отбыть, проводи же их…
— Конечно, старейшина, — Бриасвайс вежливо склонил голову и после ловко снял с пояса короткий нож, которым перерезал веревки на запястьях Ашарха и Лантеи. — Идемте.
Заместитель начальника гарнизона быстро двинулся вперед через сад, за ним последовали разочарованные гости Леса, а шествие закрывала пара воинов. Старейшины проводили колонну тягостным молчанием, а после вновь занялись своими мелкими бессмысленными делами.
Как только группа покинула пристанище Синклита, Бриасвайс обернулся к профессору.
— Мои солдаты проводят вас обратно в город. Ваших друзей освободят и вернут вещи. Утром для вас откроют ворота. Можете посмотреть Гарвелескаан и сходить на рынок, если хотите, но вас будут сопровождать и не пустят близко к фортификационным сооружениями и в воинскую часть, — альв предупреждающе блеснул глазами. — У меня есть сегодня неотложные дела. Но утром, человек, я приду забрать то, что мне полагается. Надеюсь, ты не забыл.
Ашарх едва сдержался, чтобы не сплюнуть под ноги Бриасвайсу. Но договор был договором. Альв честно выполнил свою часть, теперь преподаватель должен был расстаться с картами, хоть эта жертва и оказалась бессмысленной в итоге. Но разве мог кто-то предположить, что Синклит окажется столько категоричным и единодушным в своих решениях. Профессор устало кивнул, и Бриасвайс, довольно улыбаясь, удалился в одном ему известном направлении.
— Я не могу в это поверить, — потирая виски, твердила Лантея своему другу, пока воины вели их сквозь лес обратно в город. — До последнего я надеялась, что они все же согласятся на союз.
— По-моему, их решение с самого начала было очевидным, — возразил Аш. — Даже этот не слишком радушный прием уже выдал настроения альвов. Но ведь мы не могли все знать заранее.
— Это верно. В любом случае стоило попытаться, чтобы не винить себя после всю жизнь, что у нас был единственный шанс, а мы им не воспользовались…