Право быть человеком
Шрифт:
"Качок" вышел из-за того же дерева, за которым прятался в прошлый раз. Один, без какого бы то ни было сопровождения. Одет он был на сей раз в таком же джинсовом стиле, что и мы, за плечами угадывался рюкзак. Судя по походке спецназовца, веса в нем было не шибко много.
– Давайте познакомимся, что ли, - протянул он руку.
– Сан Санычем меня звать.
– Илья.
– Лиса, ударение на первом слоге.
– Вот и чудненько. А почто костерок не зажжете?
– Так ведь неохота рядом с кладбищем этим трапезничать, - отозвалась я.
–
– На чем?
– насторожился Сан Саныч.
– У вас что, вертолет имеется?
– На ковре, - широко улыбнулась я.
– Добро пожаловать в сказку!
– Шутишь!
– от удивления перешел качок на "ты".
Коврик, ведший себя тише воды, ниже травы все это время, решил показать себя во всей красе. Сделал пару пируэтов, взмыл вертикально в воздух, и, войдя в крутое пике, понесся вниз.
– Как бы он не угробился, - даже заволновался наш новый знакомый.
– Это почти невозможно, - покачал головой металлист.
И точно. Коврик остался цел и невредим, мгновенно затормозив у самой земли. Вид у летуна был довольный - правый передний уголок задрался вверх, совсем как ухо у собаки. "Как я вам?" - говорила вся его поза.
– Хорош, - не удержался от похвалы Сан Саныч.
– Хорош, ничего не скажешь. Так мы летим?
Мы не стали подниматься высоко в небо, взлетели чуть выше макушек деревьев. Ветер донес запах влаги, и коврик, помедлив, взял курс в том направлении. Летели мы не быстро, озирая окрестности на предмет возможного места стоянки. Вскоре нам открылась небольшая поляна уютная полянка над песчаным обрывом, у подножия которого текла шустрая речка.
– Снижаемся?
– осведомился металлист.
– Вы как, ребята?
Коврик не стал дожидаться нашего положительного ответа, плавно спикировал вниз.
Я соскочила на покрытую сосновыми шишками землю, сделала колесо. Потом еще одно, и еще.
– Где мои семнадцать лет?
– вздохнул Сан Саныч.
– Ты обедать будешь? Али физкультурой обойдешься?
– Обедать, конечно!
– остановилась я.
– Просто размяться захотелось.
– Шило в… - завел было любимую песню металлист, но не успел.
Из-за соседних кустов, трясясь, вышел замшелый пень. С глазами.
– А вы что у меня в лесу потеряли?
– Черт!
– выругался Сан Саныч.
– Сам ты черт, - ворчливо отозвался пенек.
– А я - леший. Огонь разводить нельзя.
Я стояла с отвисшей челюстью - какой водой питаются его корни? У нас же амулет! Мы же друзья леших. Может, конкретно этот заболел?
– А ты не заражен, часом, приятель?
– помыслил вслух металлист.
Пень не ответил. Я присмотрелась к нему повнимательнее - он был мертв наполовину. Левый глаз смотрел четко перед собой, не фокусируясь, в то время, как второй так и буравил нашу троицу. Ветки с левой стороны были сухие.
Наверное, и у леших жизнь конечна. Никогда не задумывалась на эту тему.
– Мы будем осторожны, - постаралась я сказать как можно мягче.
– Смотри, у нас желудь есть, - поднесла я к рабочему глазу лешего амулет.
– Так и быть, обедайте, - буркнул лесовик.
– Теперь вижу, что вы наши друзья. Зарастить кострище сможете?
Я
Хорошая все же оказалась еда у нашего нового спутника. Каша-кашей, но сытная, и даже не противная, как мне по внешнему виду было показалось. И со своей задачей утоления голода справлялась наилучшим образом. Покончив с основным, так сказать, блюдом, Сан Саныч достал из мешка заварку, сахар и сухари. Мы глянули свои припасы. Заботливый Тоша снабдил нас пирогами. Судя по моментально посетившим его гостинчик многочисленным осам, печево было с вареньем.
Пока мы боролись с пернатыми (надо же было из-под них пирожки откопать), наш новый спутник пропрыгал по песчаному откосу вниз до речки, вымыл котелок от каши, налил в него воды, взобрался обратно, и повесил котелок над костром. Как ни была я занята отгоном зловредных полосатых мух, а наблюдала за Сан Санычем одним глазом. Надо казать, с момента нашей первой встречи мужик кардинальным образом поменялся. Тогда, возле захоронения бесов, он выглядел накачанным идолом для солдатни. Эдаким безоговорочным, до упора авторитетным командиром. Теперь же в нем проступила своего рода интеллигентность, несмотря на все тот же гладко выбритый череп и гору мускулов. Но даже мышцы, стремясь вписаться в новый облик, как будто поубавились в объеме. Перед нами был однозначно умный, заботливый и где-то даже добрый человек. Дисциплина, как было видно из его поведения, осталась при нем. И, к слову сказать, была намного выше нашей, гражданской. Вскоре и чай был готов, и даже разлит по кружкам.
– Берите емкости, други, пообщаемся, - послышался немного ироничный голос нового спутника.
– Оставьте уже зверюшек в покое. Так как говорите, вы тут очутились?
И то правда - всех ос не переловишь, проще отведать солдатских сухарей.
– Прилетели на ковре вместе с вами, - не повелась я на доверчивый тон собеседника.
– Так же, как и вы.
– Что же, каков вопрос, таков и ответ, - согласился со мной Сан Саныч.
– Тогда давайте так поступим. Расскажем друг дружке то, что сможем, а там поглядим, получится ли из этого что-нибудь путное.
– Это дело, - немедленно отозвался молчавший до поры до времени металлист.
– Вы, конечно же, не отсюда.
Сан Саныч был, естественно, с нашей стороны Земли. Служил в спецподразделениях ("Нет, это не "Альфа", и не "Омега", они к нам никакого отношения не имеют") заместителем командира подразделения, а по совместительству дрессировал подрастающее поколение в спортивных залах. На изнанку был отправлен случайно - внезапно спустилась команда выступать, а подполковника не оказалось на месте.
"Подразделение - это очень обще и размыто", - поймала я мысль металлиста.
– "Кто знает, сколько у него там под началом человек ходит? Пять или двести пять?".
Я знала ответ. Около пятидесяти. Откуда же они столько смертников берут? На поляне никак не меньше двадцати человек было. Раз сходил на задание, лишился половины. Два сходил, три. И хана подразделению.
– А как вы вообще про эту сторону узнали?
– задал вопрос внимательно слушающий откровения нового компаньона металлист.