Право быть человеком
Шрифт:
– Может, позвать Илану?
– неуверенно спросила я.
– Или разбудить Бориса Ивановича?
Пока я думала, побудка кого из сильных мира сего обойдется мне дешевле, в комнату, катя сервированный чаем столик, вошла Веля. Голубенький халатик с павлинами, небрежно наброшенный на тело, едва прикрывал пятую точку. Суккуб заметила, что внимание практически всех присутствующих, кроме Сан Саныча, обращено на нее, и широко улыбнулась.
– Как продвигается помощь пострадавшему?
– весело осведомилась она.
– Да вот, договорились до того, что нам нужна помощь кого-то, кто силен
– Зачем?
– удивилась Веля.
– Лиса сама справится.
– Это как?
– Тогда зовите кого-нибудь, - прищурившись, посмотрела на меня суккуб.
– Чем позже он проявится, тем… Короче, кто у вас там есть на примете?
Я вспомнила Бориса Ивановича в гневе, и решительно отказалась от этого варианта. Поднесла ракушку ко рту, и дунула в нее. Раздалась Хаванагила, повеяло магией пространственных искажений, и в спальне Вели и Зевула появилась ветеранка денебской внешней разведки собственной заспанной персоной. В пушистой огнеупорной пижамке и тапочках на босу ногу. По странному стечению обстоятельств в ее измерении тоже была ночь. Точнее, самые сонливые предрассветные часы.
– Подождать не могли?
– пропищала она, оглядывая всю нашу компанию.
– Святой Огонь, ну у вас и паноптикум! А этот что тут делает?
– удивленно поползли вверх брови денебки.
– А ну, марш оттуда!
– выкинула она вперед руку в повелительном жесте.
"Сию минуту, госпожа", - услышала я лебезящего беса.
– "Куда удалиться прикажете?"
– Ко мне отправишься. За очагом следить будешь. Ты еще тут?
Снова открылся портал, я увидела магическим зрением, как бес нехотя отделился от спецназовца, и пропал с глаз долой. Портал захлопнулся, Сан Саныч вздрогнул, и раскрыл здоровый глаз.
– Вовремя вы, - хрипло выговорил он.
– Я уж думал - все, хана мне.
– Да нет, - возразил ему простодушный некромант.
– Ты бы еще час продержался, как минимум.
– Как вам это удалось?
– оттерла я не менее любопытного Илюху в сторону.
Сан Саныч ответил не сразу. Он склонился в низком поклоне перед Иланой, медленно распрямился, поковылял к широченной кровати некроманта и суккуба. Добрел, и, как был в грязной и окровавленной одежде, растянулся на розовом атласном покрывале. Блаженная улыбка на его лице странным образом гармонировала с синяками и заплывшим глазом.
– Как мне это удалось?
– наконец, сказал он.
– Я же ведь тебе намекал вам, ребята, на то, что нам для работы крайне необходимо умение перевоплощаться?
– И?
– Так вот, самое страшное начинается тогда, когда нашему брату надо возвращаться к нормальной жизни. Мы ведь должны совсем слиться с новым образом, иначе нам не поверят. А потом от этой новой личины очень сложно избавляться. Многие из моих сослуживцев так и не вернулись… Нет, они приехали в Москву, лица их почти не изменились. За исключением выражения глаз. Ну, ты понимаешь, о чем я. Так вот: я научился сбрасывать личину…
– Интересно, - пробормотал Зевул.
– Как познавательно…
– Кстати, - приподнял голову Сан Саныч, и насмешливо посмотрел на некроманта.
– Я ни секунды не сомневался в том, что ребята придут за мной. Можно сказать, я в это
Глава 11.
За ночь внешний вид Сан Саныча заметно улучшился - на лице под влиянием зелья Жозефины не осталось и царапины, следы от кнута на спине практически затянулись, многочисленные ушибы прекратили мешать движениям. Веля, сплошь и рядом употреблявшая даденную ей с рождения силу, как бог на душу положит, проявила себя с еще одной, неожиданной для нас стороны. Когда немного улеглись страсти, и ветеран денебской внешней разведки благополучно отбыла домой, на Огненную, суккуб села рядом с уже засыпающим спецназовцем, и положила руку ему на голень. Так и просидела неподвижно пару часов. Когда же она отняла руку он мощной нижней конечности Сан Саныча, от перелома не осталось и следа.
Пока Веля занималась врачеванием, я заняла громадную каменную ванну. Нагрела воду до комфортной температуры, насыпала морской соли с лазурной краской, обнаруженной тут же - видимо, бывшая пиратка все же тосковала по морю, добавила пены из перламутровой коробочки в форме сердечка, и с блаженной физиономией погрузилась во все это безобразие. Ибо, как ни хотелось мне спать, кожа, изрядно потрепанная за последние двое суток, требовала ухода. А душа - праздника и уединения. Не успела я как следует расслабиться, как в дверь кто-то тихонько постучал.
– Занято, - недовольно проворчала я.
– Будьте так любезны, изыщите возможность помыться на другом этаже.
– Ага!
– обрадовались за дверью.
– Тебя-то я и искал.
Металлист, туды его в качель. Я торопливо добавила пены. Та вздыбилась, укутав меня по самый подбородок. В дверь просунулась левая рука товарища, держащая перед собой наладонник на манер щита.
– Не бей меня, я по делу, - известил меня компаньон о своих честных намерениях.
– А то ты заснешь, не станешь со мною общаться, а я без информации останусь.
– Входи, что уж теперь.
В ванной нарисовался товарищ целиком, свободного места сразу поубавилось, не говоря уж о порушенном чувстве уединения.
– Я, собственно, тебя об этом парне хотел спросить, - смущенно отворачиваясь от ванны, наполненной пеной, сказал Илья.
– Как ты его там назвала?
– Вадиком. Может, присядешь на табуретку-то? В ногах правды нету.
– Тут твоя одежда лежит…
– Сбрось ее на пол, - пожала я плечами.
– Все равно грязная, после лаза не стиранная. Так о чем мы?
– Расскажи мне об этом Вадике, - попросил металлист.
– Только помедленнее.
– Все?
– хитро осведомилась я.
– Нет, только то, что относится к делу, - усмехнулся товарищ.
Я перевела дух - признаться, вид смущенного металлиста несколько напрягал меня. Вдруг я все-таки не удержалась, и упрекнула его в чем-то, и теперь он должен был превратиться из нормального человека в нечто маловразумительное? Но, судя по всему, угроза миновала. Итак, о Вадике…
– Знаешь, мне тоже очень интересно, как в замке Жидомира очутился этот тип, - задумчиво произнесла я.
– Да еще и в качестве посредственного некроманта на побегушках.