Право истинной пары
Шрифт:
— Тигран, зачем ты так поступил? Я же неподобающе одета! Ты меня подставил! — начала Амалия, но я легонько подтолкнул ее в нужном направлении.
— Понравишься ты или нет, зависит только от тебя. Точнее ты им понравишься, только будь самой собой.
Раздается шум в гостиной, и мы оба разворачиваемся на звук.
Спустя минуту, солнечная Айлин приглашает нас в гостиную. Моя рука покровительственно лежит на талии Амалии, она же пытается сбросить ее, смущаясь. Оставив Амалию возле кресла, я, засунув руки
— Тигран, ты тоже присядь, пожалуйста.
Я разворачиваюсь в сторону сидящих. Мы с Амалией обмениваемся тревожными взглядами. Но я не хотел бы омрачать знакомство Амалии с родными такими мыслями, а отменять ужин тем более. И чтобы не произошло, наше воссоединение неизбежно.
— Мама, Айлин, — начинаю и я вижу, что Амалии непривычно, что матерью я называю, да и считаю женщину, которая вырастила меня. — Я пришел сюда не один, как видите.
— Братик, можешь уже сказать, что это очаровательная девушка дама твоего сердца? Любишь ее и никогда не отпустишь? — тараторит Айлин, смотря на меня невинными глазами.
Тигран улыбается и кивает.
— Я знаю, что вы примите ее в нашу семью. Даже не сомневаюсь в этом.
— Конечно, примем. Ты любишь ее, а значит, и мы ее любим. Ведь так, моя хорошая? — беря Амалию за руку, спросила мама. Все же она чудесная женщина, которую некоторым еще надо искать и искать.
— Спасибо, — кладя ладонь на руку мамы, благодарит Амалия. — Тигран рассказывал о вас много, но я и представить не могла, что вы настолько прекрасные люди.
— Если счастлив мой сын, счастлива и я, — произносит мама, смотря на меня, потом на Айлин. — Мои дети сейчас рядом со мной и мне ничего больше и не надо.
— Мамочка, а ты не хотела бы проверить нашу Амалию? — вставляет свои пять копеек Айлин. — Подходит ли она нашему Тиграну или же… Ладно, шучу я, шучу, — смеется Айлин, подходя к Амалии. — Ты так испугалась моих слов, — она обнимает Амалию и следом шепчет: — Рада с тобой познакомиться. И рада тому, что мой брат, наконец, создаст свою семью.
Наши взгляды с Амалией встречаются, и в этот самый момент я понимаю, что неимоверно счастлив. Счастлив так, что одними слова невозможно описать.
Глава 26
Тагир
Разобраться с Эстер получается не так-то быстро, как мне хотелось бы. Мне казалось, что, когда я назначу встречу и сяду за стол, пятьдесят процентов будет уже сделано, но не тут-то было. Мои действия возымели абсолютно противоположный эффект.
Эстер несколько раз продинамила меня, и я как дурак по несколько часов сидел в кафе, ждал ее и смотрел на входную дверь. Эта была третья назначенная встреча, и больше я терпеть не стал бы. В этот раз, если она не придет, то…
Эстер, одетая в безупречно-красивую одежду идет навстречу моему столику, словно
— Что случилось? Ты так соскучился по мне, что не терпелось так быстро меня увидеть? — угрюмо спрашивает она, кладя свою сумочку на столик и садясь напротив меня.
Моя рука крепче сжимает медальон, подаренный Эстер.
— Хотел поговорить с тобой кое о чем важном.
— О чем таком важном? Я не позволю себе больше надеяться и ждать наших с тобой встреч. Мое сердце больше не выдержит этого, понимаешь? Ты когда хочешь приходишь, а в другие дни я должна сидеть в одиночестве и никуда не выходить. Так не пойдет.
Меня словно бьет током. Это что, шутка? Сначала она соврала мне о том, что является вервольфом лишь на семь лет, а теперь…?
Я лишь ухмыляюсь.
— Я уже поняла, что не нужна тебе, — продолжает Эстер. — Ты ни за что не сможешь отказаться от Амалии. Ты дорожишь ею больше, чем мной, — ее лицо становится мрачным.
— Не говори больше ни слова, — рычу я, едва держа себя в руках. — Я бросаю медальон в ее сторону, и он катиться по поверхности стола, остановишься ровно возле ее объемной груди.
— Ты уже и подарки возвращаешь. Поступок достойный мужчины, — закатывает она глаза и откладывает его в сторону.
— А ты поступаешь по-женски, как думаешь? — бросаю я ей. Складываю руки на груди и сверлю ее глазами. Если она не скажет мне правду, то ее самолюбие никогда не поднимется, ниже этого пола. До такого я не хотел бы докатиться.
— Да что я такого тебе сделала? Почему ты перекладываешь всю вину на меня, а не на себя? — кричит она, и посетители оборачиваются в нашу сторону, смотря на нас любопытными взглядами.
— Ты можешь не кричать? Я даже и пальцем к тебе не прикоснулся, а ты уже вопишь во все горло!
Сидящий на другом конце зала Тигран, тоже внимательно слушает наш с Эстер разговор, но, когда я пытаюсь объяснить ему, чтобы он ушел, отводит глаза в другую сторону. Лишь бы не встречаться со мной взглядом. Вот застранец.
— Ты не моя истинная, — я чувствую, что с каждой секундой, мое лицо становится все мрачнее и мрачнее. Мне приходится напоминать себе, что напротив меня сидит женщина, и если что, ударить ее не смогу. Воспитание не позволит. Придется вымещать свое зло, быть может, на этом прекрасном столе?
Эстер белее простыни. Но она быстро отходит он моих слов и бросает:
— И что с того? Ты же спал со мной только из-за того, что был неудовлетворен своей женой, ты пользовался мной, а я, в свою очередь, пользовалась тобой, — парировала она.