Право на безумие
Шрифт:
Когда посланники вышли, он повернулся к ученику.
– Один из них не вернется никогда. Я хорошо учил свою дочь. Тот, кто вернется, – твоя забота.
Корн молча поклонился. Фразу «Во имя чести клана» он произносил все реже и реже.
Х
Костюм сидел отлично и выглядел великолепно. Носить хорошие вещи тоже нужно было уметь, но у него это получалось самопроизвольно. Даже придерживаясь строгого делового стиля, он умудрялся выглядеть несколько вальяжно и расслаблено. А этот «итальянец» мог производить положительное впечатление
Они ехали на свадьбу к дочери крупного правительственного чиновника и по совместительству «серого» миллиардера, который, впрочем, никогда особо и не скрывал свои финансовые возможности, периодически, через подотчетные коммерческие банки, возвращая на Родину различные произведения искусств. Теперь же выдавал дочку замуж с поистине царским размахом (единственный ребенок, как не постараться).
Приглашение на свадьбу вручили его будущей половине, оказавшейся в далеком родстве с семьей жениха - нефтяного принца. Пришлось покупать дорогой костюм, дорогие часы и прочую необходимую для таких случаев мелочь. Траты для него были большими, но необходимость соответствовать уровню тщеславия участников мероприятия – вещь в этих кругах обязательная. Ехал он без особого желания, в душе, что называется, «кошки скребли», но выбора не было. Поэтому он стал рассматривать это как возможность обрастания новыми связями и знакомствами. В общем, деловой вечер, и только.
Интуиция не подвела. На стоянке, в кругу шикарных авто скромно стоял неброский черный автомобиль с глубоко тонированными стеклами, мигалкой на крыше и легко узнаваемым номером. Смешным было то, что, несмотря на тесноту от скопившегося автотранспорта, вокруг и рядом служебной телеги было пусто, словно все присутствовавшие инстинктивно старались держаться подальше от олицетворения возможных неприятностей.
В кармане затренькал мобильник. Звонил Сам. Светская вечеринка заканчивалась, не успев начаться.
– Юра. Срочно ко мне. Машину я выслал.
– Понял. Выезжаю.
Генералы – они как дети. Слово «нет» не понимают. Не слушая возмущенных возгласов подружки, чмокнул ее в щеку (прости любимая, так получилось) и вышел из лимузина.
Взревел форсированный двигатель, истошно взвизгнула сирена, и они помчались по ночному городу, не обращая внимания на светофоры и стоящих навытяжку регулировщиков.
Появляться перед начальством в таком пижонском виде очень не хотелось, но водитель, на просьбу заехать домой, ответил категорическим отказом, объяснив, что был приказ «доставить в кратчайшие сроки». Он про себя вздохнул. Хорошо выглядеть перед расстроенным руководством, всегда плохо для подчиненного. А в том, что «великий и ужасный» генерал-полковник Курочкин расстроен, он не сомневался.
В здании управления, украшенном скромной вывеской «Спецмонтажстрой», было на удивление тихо. Он удивился, но, увидев в приемной Анвара, понял, что все, скорее всего, действительно очень плохо. Именно они, Курочкин,
Увидев входящего, Анвар молча провел большим пальцем по горлу и махнул головой в сторону двери начальника.
– Пошли, тут у нас почти полный н.ц.в.
– Если почти, уже неплохо. Пошли.
В кабинете плавал тяжелый сизый дым. Шеф курил исключительно «Приму». Где он их доставал в нынешнее время, было непонятно, но у больших людей – большие возможности. Приветствие было обнадеживающим.
– Ты что как клоун вырядился?
Вопрос, естественно, повис в воздухе. В этом тяжелом молчании они и расселись по своим местам.
– Анвар, докладывай.
– После исполнения задачи первая тройка сошла с маршрута. На приказы не реагировала. Попытки старшего звена повлиять на ситуацию ни к чему не привели. Обнаружил их через двое суток в состоянии ремиссии. На запросы не реагировали. Он их подключил к питанию, теперь ждет дальнейших распоряжений. Участвовавшее в розыске тройки резидентское звено разгромлено «зарубежными партнерами». Есть незначительная утечка информации. Наших ребят сейчас ищут. К счастью, кого именно они ищут, не знают.
– К счастью. Будет у них счастье, когда найдут. Слушаю ваши предложения. Любые. Пусть они будут выглядеть глупыми и фантастическими, но пусть они будут.
Юрий Эдуардович, попросив взглядом разрешения, налил себе минералки и попытался собраться с мыслями. Ситуация была очень тяжелой, но не катастрофической. Утрата резидентуры – это серьезно. Но возможное закрытие проекта – это серьезно вдвойне, если не втройне.
– Кто в составе тройки?
– 13, 19, 27.
– Первые и лучшие, значит.
– Лучшие. Поэтому и проблемы с ними могут быть самыми серьезными.
Шеф достал очередную сигарету, Юра налил еще один стаканчик воды, Анвар углубился в чтение им же самим подготовленной справки. Помолчали. Пора было принимать решение. Юра поставил стакан.
– Предлагаю тройку ликвидировать. Физически. Пока есть такая возможность. Пока они в своем ступоре, у старшего есть такая возможность.
У генерала покраснела даже шея.
– Ты представляешь, сколько они стоят? Ты понимаешь, что ликвидация нами звена – это признание отсутствия контроля над ситуацией и угроза проекту в целом? Если «Астру» закроют, нас тоже куда-нибудь…, в народное хозяйство.
– Я представляю, что может случиться, если они совсем сорвутся с привязи или в полной мере осознают свои возможности. Вам нужны такие солдатики, к тому же, наплевавшие на присягу. Среди них, между прочим, одна женщина. Она вообще никому ничего не должна.
– Нам что, трупы нужно было подбирать на морально-патриотической основе?
Что называется, немного помолчали. Генерал тяжело вздохнул и продолжил:
– Хорошо, давайте рассуждать логически. У нас две возможные ситуации. Первая: ребятки сойдут с ума или в него не вернутся, и пройдут огнем и мечом по демократическим странам. Вторая: придут в себя и все поймут. Высказывайтесь.