Право на безумие
Шрифт:
Сам же «Король Артур» так никогда и не сделал ни одной подобной попытки. От друзей он отшучивался, родне врал, что сам его туда засунул, но для себя твердо решил, что если хоть малая толика того, что рассказал брат, - правда, к этой штуке он не прикоснется никогда в жизни. А если, не дай Бог, конечно, но если хозяин объявится, с ним он будет дружить всегда, даже если тому эта дружба и не понадобится.
Артур Сергеевич взглянул на часы. Время подошло, пора было ехать к жене и сыну. Надо приехать пораньше. Дело самое важное, а контроль
– Валечка, машину. Я выезжаю.
– Все готово, Артур Сергеевич. Вас ждут.
Неожиданно она запнулась, похоже, разговаривала по другому телефону.
– Артур Сергеевич – голос был удивленный и встревоженный. – Срочно спуститесь вниз… к камню. Охрана просит.
В животе стало холодно. Он взглянул вниз. Расколотая пополам глыба медленно раскрывала свое каменное нутро, окрашивая окружающие предметы не ярким, но очень красивым изумрудным сиянием. В кармане задребезжал мобильник.
– Давай бегом сюда. У нас чудо случилось.
Арарат всегда был излишне эмоционален, но сейчас он явно был прав. Зеленое зарево разгоралось все сильнее, а затем вспыхнуло и исчезло.
«Похоже, дождался». «Король Артур» дал отбой, и на деревянных не гнущихся ногах начал спускаться вниз.
14
– Иваныч, где Алексей они не знают.
– А меч?
– Меча у них нет. Где он находится, им, опять же, не известно.
– Врут?
– Не думаю. Заявлять по поводу Верочки тоже не собираются.
– При чем здесь это, Саша? Она жива, понимаешь? Жива! Ее только спасти надо, а спасти может только меч. Найдем его, спасем Веру. А найти можно, только найдя Лешего. Про дело мне больше ничего не говори. Мне все равно.
– Эта… дама больше никак себя не обозначивала?
– Нет. Если честно, я ее жду. Каждый день жду, и каждый день боюсь этой встречи.
– Может быть, ее святой водой побрызгать?
– Шутишь?
– Нет. Как-то же с ними бороться можно.
– Я думаю, с этим мечом можно все.
– Ты его в руки опять брать не боишься?
– И этого боюсь. Но не попробовать не могу. Никогда себе не прощу, если не попытаюсь. Что дальше делать будем?
– Ждать. Ждать Лешего. Ждать звонка от матери Оксаны. Я визитку оставил, думаю – позвонит.
– Думаешь?
– Почти уверен. Она, правда, странная немного. Как объяснить, не знаю, но что-то в них во всех не так. Опять же, собака эта… Ты бы видел этого пса. Такое впечатление, что он железный. И клыки сантиметров по пятнадцать. А пацан с ним как с котенком обращается. Я одному спецу-кинологу фотографию показал, где Оксана с ним по парку гуляет, тот аж завизжал от восторга, но породу определить не смог. В общем, не наша эта собачка, совсем не наша.
– Бог с ней, с этой зверюкой. Лучше скажи, мать Оксаны точно нам поможет,
– Думаю, да. Любая теща к зятю относится с легким предубеждением.
– Причем тут теща?
– Парень очень на Лешку похож.
– Серьезно? Успел, пострел.
– Я вот что, Иваныч, предлагаю. Давай в церковь сходим. Молебен закажем. За здравие, за успех, еще за что-нибудь.
– Не думал, что ты религиозен.
– Я тоже не думал, что с чертями биться придется.
Сулин почесал подбородок и хотел произнести сакраментальное «на бога надейся, а сам не плошай», но неожиданно охнул, закрыл глаза и схватился за голову.
Это было вспышкой. Резкой, сильной и очень зеленой. Как могут мысли иметь цвет? Для Сулина это так и осталось загадкой, но что это означает, он понял. Понял сразу, еще до того, как перестали метаться в голове изумрудные сполохи.
– Пошли в церковь, Саша. Он возвращается. С мечом возвращается.
Воронков испуганно поднялся. Глаза его друга отбрасывали зеленоватые отблески.
15
От бумаг его оторвал Анвар, который в сопровождении сурового сухощавого мужчины буквально ворвался в его гостиничный номер, наполнив его шумом, гамом и запахом восточных сладостей.
– Юрчик, вот мы и прибыли. Хватит работать, на сегодня объявляю выходной. Тем боле, что до конца «сегодня» - три часа осталось.
Он по-хозяйски отгреб документы на край стола и с видом фокусника начал извлекать на свет божий припасы, которыми его снабдила заботливая супруга. Первой на стол была водружена бутылка коньяка, быстро попавшая в окружение мясных и прочих печеных вкусностей. Оглядев это великолепие удовлетворенным взором, восточный человек хитро улыбнулся и принялся извлекать пробку из бутылки.
– Юра, обрати на нас внимание. Отвлекись от работы. Сколько не спал? Пару суток, наверное.
Юра устало махнул головой. Не спал он несколько дольше, но это принципиального значения не имело.
– Знакомься. Товарищ Мамай, командир группы поддержки. В миру – Мамочка.
Получив от сурового дядьки легкий тычок в бок, Анвар заулыбался еще шире и, отодвинувшись в сторону, принялся наполнять стаканы.
Юрий Эдуардович пожал крепкую ладонь и, оценив холодный внимательный взгляд, улыбнулся как можно дружелюбнее.
– Сколько вас?
– Со мной – пятьдесят два. Уже разместились. Больных нет. Готовность полная. А зачем так много? Мы обычно, больше одного звена не направляем. Все так серьезно?
– Как вам сказать… Если все будет серьезно, то этого количества будет мало. Но, если честно, вряд ли кто-нибудь из нас может определить достаточное количество силовой поддержки, чтобы ситуация завершилась в нашу пользу.
Он откусил кусочек пирожка, пожевал немного, и добавил:
– Если столкновение произойдет, в вашем отряде будет девяносто процентов потерь, это минимум.