Право на дочь
Шрифт:
Я как чёртов Эдвард Каллен из Сумерек!
— Прошу прощения, Алексей Игоревич. Такого больше не повторится. У меня возникли трудности... утром.
Боже, сама вежливость! Даже не знаю, откуда во мне столько самоконтроля неожиданно просыпается.
Наверное, я просто хочу доказать ему, что как профессионал ничем не уступаю другим. И умею нести ответственность за собственные ошибки.
Борцов откидывается на спинку кресла и чуть сощуривает взгляд.
— Трудности? Какие? Любовник из постели не выпускал?
Сейчас я должна оскорбиться,
— Трубы в квартире прорвало.
Ну, а что мне ещё сказать? Может, хоть частичная правда спасёт.
— Ладно, Снежана, — спустя минуту молчания протягивает Борцов, выпрямляется на кресле и указывает мне на стул. — На первый раз ты прощена. Но, будь добра, ознакомься с уставом. За каждое опоздание — вычет из зарплаты двадцать процентов. За три опоздания — увольнение. Поблажек нет никому. И тебе тоже не будет. Всё ясно?
— Предельно, — цежу сквозь зубы, натянув на лицо фальшивую улыбку.
Помни, Морозова — тебе нужна эта работа. Пока нужна...
Сажусь на стул, после чего Борцов раскладывает передо мной несколько папок.
— У нас сорок пять минут на знакомство с проектами. Был час, но пятнадцать минут мы потеряли из-за тебя. Слушай внимательно и вникай...
Мне не сразу удаётся перестроиться на рабочий лад. Некоторое время я борюсь с целым спектром эмоций, которые душат меня изнутри. Это и раздражение, и злость, и бессознательное сопротивление тому, что я вынуждена работать на этого человека. А ещё я борюсь с каким-то странным волнением, которое тысячекратно усиливается, стоит Борцову наклониться ближе в мою сторону, или задеть мою руку.
Напряжение так до конца и не отпускает, но спустя примерно полчаса во во мне загорается интерес к работе и тем проектам, что расписывает КозЛёша. Остальные эмоции всё же отступают на второй план и уже не так мешают.
Во всём нужно искать свои плюсы, так?
Какие плюсы имеются у меня? Первое — я знаю, что Борцов настоящий профессионал и трудоголик. А это значит — мне удастся получить хороший опыт. Второе — терпение и самоконтроль тоже не станут лишним достижением, ведь в работе с людьми и дотошными клиентами может потребоваться выдержка. Третье — рекомендации. Я надеюсь, что сумею получить неплохую вакансию, когда покину АртПитерГрупп с новыми проектами в своём портфолио.
— Чем заняться сегодня в первую очередь? — спрашиваю Борцова, поднявшись из-за стола.
— Указания я распишу и отправлю тебе по внутренней почте. Сейчас пока собирайся — поедем в ресторан. Потом займёшься остальной работой.
Меня вмиг окатывает ледяной волной и отбрасывает в воспоминания четырёхлетней давности. Тогда Борцов тоже водил меня по ресторанам, якобы в уплату долга, а по факту, никакого долга уже и не было. Просто он хотел затащить меня в постель.
Неужели
Ему мало того, что я на него работать буду, надо, чтобы ещё и его персональным эскорт-сопровождением стала?!
— Ну уж нет... — выдыхаю шумно и отступаю на шаг назад, к двери. — Никуда я с тобой не поеду, Борцов! Я только работать согласилась и ни на что большее. Ты что о себе возомнил?!
И это после того, как он сам меня на аборт послал?! Совсем больной, если считает, что я соглашусь!
Мужчина поднимает на меня внимательный и, я бы даже сказала, презрительный взгляд, иронично выгибает светлую бровь и, скривив губы, жёстко произносит:
— Не обольщайся, Снежинка. Я не собираюсь тебя по ресторанам возить и в постель свою укладывать. Ты и такие, как ты, мне давно не интересны. Но иногда бывать вместе со мной на рабочих встречах тебе придётся. По долгу службы. Сегодня у нас обед с представителями Танц Студио. Возможно, получим новый проект. Пока это дружеский ланч и прощупывание почвы. Тебе и одной нужно будет ездить на подобные встречи. Так что сегодня внимательно слушай, что я говорю и как, какие вопросы задаю и какие пометки делаю.
Меня ошпаривает краской стыда, смущения и возмущения.
Такие, как я, ему неинтересны? Да что он вообще обо мне знает?! Мудак... На себя лучше пусть посмотрит сначала.
Но это даже к лучшему, что я Борцова как женщина не волную. Пусть лучше так, чем неуместные и ненужные мне подкаты. А думать он может всё, что угодно. Я не собираюсь доказывать обратное. Наши дорожки вынужденно и временно сошлись.
— Ясно всё, Алексей Игоревич. Я пока могу идти?
— Иди, — машет рукой. — Машина у тебя есть, кстати?
— Эээ... Нет.
— Со мной, значит, поедешь. У тебя на сборы десять минут. И не задерживай меня. Учту, как опоздание. Второе за неделю. Третье — и я тебя уволю.
— А я-то думала, что вы нуждаетесь в дизайнере и у вас нет времени искать другого... — буркаю машинально.
Ну, бесит же своей самоуверенностью и неприкрытым давлением!
Борцов сощуривается и делает шаг ко мне. Второй. Третий.
Я начинаю ощущать волны опасности, которые исходят от него. И мне не нравится, какое влияние они на меня оказывают. Страха я не чувствую. Азарт и какое-то безумное возбуждение, поднимающееся от поясницы вверх по позвоночнику и оседающее горячей лавой в груди.
Какого...?
Раньше он был совсем другим.
— Не выводи меня из себя, Снежана. Десять минут. Иначе я уже сказал, что будет дальше.
Не зря я, видимо, скрываю тебя от твоего папы, Ассоль...
9 глава
Алексей
Стаскиваю с себя чёртову удавку в виде галстука и с раздражением отбрасываю на диван, как только Снежинка закрывает за собой дверь моего кабинета.
Чёрт! Меня неимоверно выбешивает, что рядом с ней я не могу вести себя профессионально.