Право на любовь
Шрифт:
— Почему все эти пять лет ты не подавал никаких известий о том, что ты живой? Ты хоть задумывался о том, что нам пришлось пережить?
— Понимаю. Это сложно сейчас принять и осознать. Но я не мог никак с вами взаимодействовать. Поэтому мне и пришлось построить банковское дело, а потом убедить твоего шефа продать мне его банк, сделать ребрендинг и вернуть тебя к себе. Чтобы ты начала меня узнавать, вспоминать. Чтобы догадалась, почувствовала, что я снова рядом. И никакое обличие этому не помеха. Чтобы обстояло для Каримова все так, будто случайно произошло. Твоя анкета, поданная от Инны, была просто самой желанной. Как я её ждал. Чтобы ты была рядом, чтобы присвоить снова к себе. Чтобы ты поняла, что снова не одна. Что я рядом и буду рядом уже всегда. Это все для того, чтобы ни Каримов, ни Лина не смогли навредить тебе.
— А причем тут Лина?
— Она слышала всё, что говорил Каримов в палате. Как угрожал тебе. Она знала о моем беспомощном на тот момент состоянии. Я год
— Ты сейчас просишь о многом… Я только что узнала, что человек, которого я оплакивала пять лет, оказывается жив. Что все это время он был рядом, но не удосужился дать о себе знать. И сейчас ты просишь о том, чтобы я была твоей? Ты серьезно? — резко вскакивает, скидывая мои руки с её колен, моментально срывается на крик Рина. И, закрыв глаза, замолкает. Поджимает губы, сдерживая накатываемые слезы. Все не так просто, как я предполагал. Я думал, что она обрадуется, что будет легко. Думал, что вернуться в прежнюю жизнь, к любимым людям будет намного проще. Но оказалось это труднее, чем я полагал. Я только причинил боль. Может, оставаться Маркусом было бы проще. Новый человек. Новые эмоции. Новые отношения. Новая жизнь с чистого листа. Вроде как бы умер для всех, но любимая была бы рядом всё равно. Хочу подойти, обнять, но умом понимаю, что не время. Ей нужно отдышаться. Мы молчим. А потом Рина резко вскидывает на меня свой взгляд и отходит к окну.
— Я до шестого месяца находилась в коме. Потом очнулась. Еще два месяца лежала на сохранении. Ни бабушка, ни Инна, ни Свят, никто не говорил, где ты. Говорили, что уехал на реабилитацию. А потом, когда родила, я случайно наткнулась на статью о компании и о том, что ты умер. Бабушка это подтвердила. Даже показала твою могилу. Она присутствовала там. А я после твоей смерти рыдала каждый день и винила себя в том, что не уберегла тебя. Что оставила дочь без отца. Винила в том, что влюбилась в тебя так сильно, что не смогла отказаться. Из-за этого я не смогла кормить грудью. Из-за этого на стрессе я похудела на десять килограммов. Я почувствовала себя оцепеневшей. Мир перестал интересовать меня. Я где-то читала, что это естественная психологическая защита нашего организма от глубокого горя. Бабушка, Инна и Свят были рядом. Помогали растормошить меня. Помогали с Ясей. Помогали не скатиться в депрессию. Хотя иногда мне казалось, что я совсем ни с чем не справляюсь. Я каждый день ждала, что ты придёшь. Что напишешь, позвонишь. Я даже сама звонила тебе на сотовый. Мне казалось, что я видела тебя среди толпы. Мне постоянно снилось, что все это было ужасное недоразумение и ты вовсе не умер, а просто уехал далеко и скоро вернешься. И так год. Я сама не знаю, как выжила. Только Яся меня останавливала. Она твоя копия. Она полностью ты. И только она заставляла меня двигаться дальше. А потом умерла и бабушка. И тогда Яся была единственным, что держало меня в этом мире. Если бы не она, я бы точно сиганула с моста или кинулась кому-то под колеса, как тогда, при нашей встрече. Мне жить не хотелось. Я винила во всем себя. Только себя. Что позволила сесть на этот чертовый байк, — выговаривает Рина, скатываясь в состояние крайней истерики, когда даже воздуха не хватает. И с каждым словом она его хватает всё больше и больше. — Потом я переехала в Питер, тут вышла на работу, нашла психолога. И знаешь, что она мне посоветовала? И этому совету я следую каждый день: «Каждый день сосредотачивайся на том, чтобы просто вставать с постели, одеваться, ухаживать за ребенком, собой. Сосредотачивай глаз на любимых вещах, предметах, окружающем мире и делать по одному шагу за раз». И в конце дня говорить себе: «То, что ты пережила этот день, означает, что ты блестяще справилась». И знаешь, раньше я любила куда-то выйти, погулять, развеяться. А после твоей «смерти» я замкнулась в себе, оттолкнула от себя людей. Знаешь, что за эти пять лет я поняла? — смотрит на меня с вызовом.
— Горе может сделать человека настолько уязвимым, что он начинает видеть отвержение там, где его на самом деле нет. И это только усугубляет его несчастье. На какое-то время было легко спрятаться под одеяло и погрузиться в жалость к себе, убеждение, что я никому не нужна, и что отныне моя жизнь всегда будет такой. Но тут появился ты в роли Маркуса, и я поняла,
— Сергей, сейчас из подъезда выйдет девушка в бежевом пальто. Отвези домой и проводи до квартиры.
— Хорошо, Ярослав Владиславович, — отвечает мой водитель. Это еще один человек, который остался верен мне с прошлой жизни.
Ярослав*construction boss*Войтковский: «Пожалуйста, как доберешься домой, напиши. Я переживаю.»
Марина*огненная богиня*Власова «Отлично, Войтковский. У тебя еще и прежний номер рабочий. Ты знатно разрушил мою жизнь!»
Ярослав*construction boss*Войтковский: «Я делал все ради из твоей безопасности.»
Марина*огненная богиня*Власова: «Только со мной забыл посоветоваться. Нужны были ли мне такие жертвы»
Ярослав*construction boss*Войтковский: «Я люблю тебя…» отправляю в надежде на ответные чувства. Но сообщение остается прочитанным, но не отвеченным.
Глава 36. Рина
Когда Маркус появился в нашем офисе, я ломала голову, что в нем есть такого, что меня безумно тянет к нему. Не просто как к человеку. А как к близкому человеку. Затем в нём просматривались черты Ярослава. Мне казалось, моё воображение играет со мной в прятки. Или просто я подсознательно не отпустила Ярослава после его смерти, поэтому в каждом мужчине искала его. Но старалась анализировать. И как итог, поняла, что в офисе много других мужчин. Но меня тянуло только к Маркусу. Именно в нём я видела Ярослава. Это какая-то невероятная связь, которая сводит с ума. И вроде всё как обычно, но ты уже не представляешь жизни без этого человека, которого постоянно хочется видеть, обнимать и просто быть рядом. Видеть его улыбку, слышать смех и получать от этого невероятное удовольствие. Что это? Как называется это состояние души? Может это и есть настоящая близость? Не физический контакт, поцелуи, расстояния или разговоры. Только это. Та близость, которая раз и навсегда. Когда среди миллионов людей ты находишь свою душу, как бы далеко она ни была. И в каком бы теле она не существовала. Ярослав был той самой близостью. Когда ты испытываешь какую-то невероятную нежность к человеку. Не расставшись, думаешь о следующей встрече, не увидевшись — погибаешь. Когда смотришь и понимаешь: вот он, именно тот, о ком хочется заботиться. Дарить ласку и тепло, положив руки на плечи. И просто быть рядом.
Когда Маркус все же раскрылся, оказалось, что это не Маркус вовсе, а Ярослав. Тот самый человек, которого я любила и оплакивала пять, мать вашу, лет. Меня настигла истерика и боль. Такая невыносимая боль, что все эти пять лет я, как проклятая, ходила на поклон к его могиле непонятно с кем внутри. Верила в то, что он умер. Винила себя в том, что не отговорила тогда сесть на этот чертов байк, что из-за меня моя дочь осталась без отца, его родители без сына, а я без любимого человека. Этой волной истерики и злости меня и сметает на полной. Не знаю, на каких инстинктах, но я пулей выбегаю из его квартиры, высказав ему все, схватив по пути пальто и сумку. Только вот на ногах у меня остались домашние тапочки, что были в его квартире. Но мне настолько было наплевать, что я не чувствовала холода и спускающегося хлопьями снега под ногами.
Когда приходит сообщение от Ярослава с его старого номера, я снова получаю удар под дых. Ведь Маркус звонил с другого номера. А ведь я писала ему. Писала ему до того момента, когда узнала, что он умер. Писала, как себя чувствую, как мне его не хватает, как мне тяжело. Записывала голосовые в момент отчаяния. Писала, когда узнала, кто у нас будет. Писала, когда выбирала имя для дочки. И тогда, когда узнала о его смерти. Всё, что чувствую. Каждый прожитый день без него описывала в сообщениях к нему. Они были прочитанными, но оставались без ответа. Один раз даже звонила, но мне никто не ответил. И сейчас эти сообщения выбивают у меня из легких последний вдох. Вот так просто он мог ответить или написать тогда…
Ярослав*construction boss*Войтковский: «Пожалуйста, как доберешься домой, напиши. Я переживаю.»
Марина*огненная богиня*Власова: «Отлично, Войтковский. У тебя еще и прежний номер рабочий. Ты знатно разрушил мою жизнь!»
Ярослав*construction boss*Войтковский: «Я делал все ради твоей безопасности.»
Марина*огненная богиня*Власова: «Только со мной забыл посоветоваться. Нужны были ли мне такие жертвы»
Ярослав*construction boss*Войтковский: «Я люблю тебя…» приходит от него это сообщение, но я оставляю его не отвеченным. В этот момент ко мне подъезжает черная машина и из нее выходит мужчина.