Право на месть(Инквизитор-2,Последняя жертва)
Шрифт:
Света замычала что-то сквозь кляп.
– Может, вытащить? – обеспокоенно произнес Юра.– А то задохнется еще?
– Ни хрена!
Федя был зол на женщину. И на себя тоже.
Левая половина Светиного лица – та, по которой молотил Юрин кулак,– уже заметно опухла. И глаз начал заплывать. Но все-таки она оставалась красоткой. Федя почувствовал, что предложение Матвеева факнуть ее еще разок находит в его организме определенный отклик.
Снова захотелось пить. Хотя насосался воды из крана под
«Сушняк»,– подумал он.
Шашлык остался. Еще был хлеб и разные деликатесы в холодильнике. Вроде маслин и красной икры.
«Нехило живет»,– подумал Юра.
Но икру трогать не стал. Его чувства справедливого возмещения хватило только на хлеб и шашлык. И на пару банок бельгийского пива. Еще одну банку он взял для Федьки. Сложив все на черный овальный поднос, Юра направился в комнату… Но ему не удалось дойти.
– Ну ни хрена себе! – сказал черноволосый мужчина, смахивающий на итальянского мафиозо.– Это еще что за егало?
Юра не нашелся, что ответить.
– Пожрать решил, киздюшонок? – прищурившись спросил «итальянец».
«Использование предметов!» – вспомнил Юра и тут же отправил содержимое подноса в рожу брюнета.
– Твою мать! – заорал тот.
Часть «послания» ему удалось отбить, но политые кетчупом кусочки жирного мяса оставили заметный след на его лице и одежде.
– Хана тебе! – раздув ноздри, пообещал брюнет.
– Попробуй! – парировал Юра, принимая стойку.
Ну, вдвоем с Федькой они его сделают. С виду «итальянец» – далеко не Шварценеггер.
Вдвоем?
В дверях возник еще один мужик. Ростом пониже Юры, но совершенно квадратный.
– Каратист, бля? – осведомился брюнет. Что произошло потом, Юра не понял. Ладонь «итальянца» мелькнула у него перед глазами, он вскинул руку… тут в голове у него что-то взорвалось, и Юра вышел из игры.
Федя выскочил из комнаты как раз в тот момент, когда брюнет свалил его друга.
Увидев перед собой его затылок, Федя без раздумий врезал по нему кулаком. Как учили, с доворотом бедер, с четкой фиксацией… йо!
Брюнет как подкошенный рухнул мордой в пол.
А через мгновение к двум лежащим присоединился третий.
Низенький «квадратный» мощно влепил Феде в печень, а потом – в челюсть.
Один из ударов был лишним – Федя отключился бы от любого.
Он пришел в себя от резкой боли в колене. Это брюнет пнул его ботинком.
Первое, что обнаружил Федя,– это что у него опять дико болит голова. А чуть позже – что лежит на полу и руки скованы за спиной.
– Этот,– прозвучал откуда-то сверху голос Светы.– Второй после заявился.
– Заговор школьников! – писклявый голос принадлежал, видимо, «квадратному».
– Вставай, киздюшонок! – процедил брюнет.– Колобок, помоги ему!
Лапы
Брюнет стоял перед ним. Он снял куртку и умылся, но на воротнике рубашки следы кетчупа были хорошо заметны. Каким бы плачевным ни было положение Феди, а это показалось ему забавным.
– Лыбишься, киздюшонок? – оскалив зубы в усмешке, поинтересовался «итальянец».– Я знаю, почему ты лыбишься… – Он потер рукой затылок… и вдруг нанес Феде сильнейший удар в живот.
Федя не упал только потому, что его держал «квадратный».
От боли перед глазами поплыли черные полосы, он силился вздохнуть… и не мог. Лицо его посинело.
Брюнет наблюдал с удовольствием.
– Нравится, киздюшонок, по кайфу тебе? – спросил он, хотя Федя вряд ли мог его слышать.– Может, повторить?
Дыхание восстановилось, когда Федя решил, что вот-вот умрет. Он с сипом втянул воздух… и поток рвоты выплеснулся у него изо рта. Брюнет еле успел отскочить.
– Ковер! – вскрикнула Света.– Что ты делаешь, придурок?
Брюнет (возглас относился именно к нему) пожал плечами.
– Жалеешь его, Галочка? – спросил он, ухмыльнувшись.– Оттрахала писуна, хрен ему не отгрызла?
«Галочка? – уловил сквозь синюшный туман Федя.– Почему Галочка?»
– Ты мудак! Загадил всю квартиру! – сердито выкрикнула женщина.– Шкаф этот дурацкий! Поумнее ничего не придумали? Ковер теперь не вычистить! Надо было его здесь бить, да?
– Тебя не спросили! – фыркнул «итальянец». И влепил Феде пощечину. Вполсилы, для самоутверждения.
– Лежала тут ножки врозь… Ну, киздюшонок, говори, почему за Кешкой таскался? – рявкнул он.– Будешь молчать, я тебе весь ливер отобью! Что? Будешь молчать?
Федя не проронил ни слова. Он решил терпеть все. К тому же был на грани обморока.
– Кончай, Робик,– вмешался «квадратный». И опустил обмякшего Федю на стул.– Отвезем сопливых к батюшке, и все дела. От него ничего не скрыть! – последнее сказано было с гордостью.– И чего ты дергаешься? – продолжал «квадратный».– Ну треснул писун тебя разок… Делов-то?
У Феди немного прояснилось в глазах. Он увидел Юрку, лежавшего на полу. Руки Матвеева тоже были скованы за спиной, а глаза закрыты. В отключке Матвеев.
«Какой я дурак!» – с запоздалым раскаянием подумал Федя.
– Заставить бы тебя, Робик, все это убрать,– ворчала «Света».– Блевотину отскребать…
– Отскребешь! – заявил брюнет.– И куртку мне вычистишь!
– Хрен тебе!
– А по роже? – спросил брюнет.– Ишь как тебя раздуло! Давай еще разок, для симметрии, а? – и засмеялся издевательски.