Право на месть(Инквизитор-2,Последняя жертва)

Мазин Александр Владимирович

– Может, вы прилечь хотите? – интересовалась Наташа.

– Нет, не беспокойтесь, мне здесь удобно. Прошло несколько часов, и они с Андреем действительно перестали его замечать. Дело даже не в том, что молчит, а в том, что… почти слился со стеной. Не человек. Часть пространства.

Когда стемнело и Андрей хотел зажечь на кухне свет, Наташа сказала: не надо. Она чувствовала: отца Егория нельзя сейчас трогать. Как нельзя трогать человека, потерявшего кого-то из близких.

Что-то похожее испытывала она сама… вчера.

– Но я должен ему помочь! – воскликнул Андрей, чья натура требовала действий.

– Как? – поинтересовалась Наташа.

– Ну… не знаю. Может, у него шок? Хотя что я болтаю? Это же отец Егорий!

– Что ты о нем знаешь?

– Я? – Ласковин задумался и вдруг сообразил – ничего. Ничего он не знает об этом человеке.

– Хоть сколько ему лет? – Андрей только покачал головой:

– Не спрашивал. Лет сорок пять…

– А мне кажется – больше.

Ласковин только вздохнул. Порыв его угас. Вернее, переключился на более конкретные дела.

– Который час?

Наташа взглянула на настенные часы:

– Полседьмого.

– Тогда я поехал.

Андрей поднялся.

«Куда?» – глазами спросила Наташа.

– Нельзя терять времени,– пояснил Андрей.– Сейчас я – охотник, а когда станет известно, что мы живы,– могу стать дичью.

«Когда-то я уже это говорил? – подумал он.– Дежавю?»

– Будь осторожен!

«Ты понимаешь: я не переживу этого дважды!»

– Не беспокойся.

«Я не оставлю тебя одну, чудная моя!»

– Я буду до отвращения осторожен,– пообещал Ласковин.– Клянусь!

Тир располагался в переоборудованном подвале гражданского бомбоубежища. Вход – только по пропускам. Причем пропуск на каждого хранился прямо здесь, в ячейке под определенным номером. Пропуск Ласковину сделал по просьбе Сарычева (покойного Сарычева!) его старый приятель. Тот самый, на которого сейчас рассчитывал Ласковин.

Вахтер, офицер в отставке, которому давно перевалило за пенсионный возраст, при появлении Ласковина сказал:

– Долго жить будешь!

– Что? – удивился Андрей.– Вспоминали?

– Не то чтобы вспоминал… Слыхал, ты умер, а? А тут, как говорится, верная примета: долго жить будешь, парень. На, твои.

Он протянул Андрею коробку стандартных патронов браунинга, 7,65 мм, для автоматических пистолетов.

– Полтинник, как обычно?

– Да,– подтвердил Андрей и протянул деньги.

– Еще сотку,– сказал старик, пересчитав их.

– Ошибся? – удивился Ласковин.

– Инфляция.

Андрей добавил.

– Спасибо.

– О чем речь, сынок. Иди, работай.

Как ни любопытно старику узнать, отчего вдруг Андрей

Ласковин умер – и жив, но не спросил. Не приучен спрашивать. Вернее, приучен не спрашивать.

И болтать о том, что видел «покойника», не будет. Что немаловажно.

Среди тех, кто приходил сюда поупражняться в стрельбе, у Андрея был только один «знакомый», и Ласковин знал: человек этот приходит сюда регулярно, три раза в неделю, практически в одно и то же время. Представлен Андрею он был под именем Вадим.

Андрею повезло. Тот, кого он искал, был здесь. Но торопиться не следовало.

Ласковин занял свободную позицию, надел наушники и нажал кнопку, поднимающую поясную мишень. А потом еще одну, приводящую мишень во вращательное движение с интервалом сорок оборотов в минуту.

Зарядив и вставив обойму, Андрей начал огонь сериями из двух выстрелов: пара на оборот, как учил Сарычев. Закончил, опустошив магазин, одиночным (пятнадцать на два не делится), полюбовался на результат: хило!

– Здорово! – раздалось за спиной.

Внешне Вадим напоминал производственного начальника среднего уровня. Простой мужик, не алкаш, но и не трезвенник, не дурак, но и не выдающегося ума. Маловыразительное лицо, тихий хрипловатый голос заядлого курильщика. И одет соответственно: скромно, серо. Может, когда-то Вадим и работал на заводе. Но очень давно.

– Жив, значит?

По голосу было трудно определить: рад он или огорчен.

– Как видите.

– Ко мне пришел?

Андрей кивнул.

– Паршиво отстрелялся.

– Паршиво,– согласился Ласковин.

– Бывает. Заканчивай. Я снаружи подожду.

Из пятидесяти патронов Ласковин расстрелял тридцать пять. Оставил себе одну обойму. Конечно, можно и в магазине купить, но тут – проще.

Вадим поджидал его на улице. Курил, прислонясь к телефонной будке.

– Пойдем,– бросил он Ласковину. Андрей не спросил – куда. Его спутник сам объяснил через несколько минут:

– Помянем покойника.

Пили они в грязноватом зальчике. Пили водку, которую Вадим купил по дороге.

Пили молча. Только после четырех стопок Вадим произнес невыразительным голосом:

– Искать будешь?

– Буду,– так же тихо ответил Ласковин.

Налили еще.

– Земля – пухом,– пробормотал Вадим.

Опрокинули.

– Поможешь? – спросил Андрей.

Вадим поставил стакан, зажег папиросу, затянулся.

– Петьку не воскресишь,– сказал он.

Ласковин нахмурился, скрипнул зубами, водка жгла его изнутри:

– Найду. И урою.

Вадим, не ответив, наполнил стаканы, вытащил из кармана бумажку: