Право на месть
Шрифт:
Лес почему-то не любил прирученных лошадей, да на них особо и не поездишь в этих дебрях, враз ноги переломают. Зато быстрые и гибкиеогли, больше всего напоминавшие огромных шестилапых ящериц, для передвижений по Лесу подходили идеально. А в том, что силы понадобятся, астарх оказался прав: управлять такой животинкой оказалось ой как непросто... Никакой поклажи, только самое необходимое. Все, что может понадобиться, можно будет купить после у людей.
Через двое с небольшим суток мы добрались до земель Кеи.
Глава 18.
Пусть магия Леса ушла из земель Кеи ровно с того момента, как астарх выменял их на мою относительную свободу, за три без малого месяца там мало что могло бы измениться само по себе. Но самаконцы расстарались. Плодородная земля, прежде без всякого порядка родившая буйную зелень, теперь стонала под плугами, нещадно бороздившими ее. Много ли можно вырастить в степях и пустынях Самаконы: вот и замыслили даром доставшиеся земли под свою житницу.
Повсюду валили многовековые деревья, унварты только стискивали зубы, смотря на это непотребство.
– А рубить-то зачем? – мне передалась боль Мексы при виде творившегося зверства.
– Корабли, – коротко пояснил помрачневший Анхельм. – Раньше древесину закупали в Империи. Втридорога, да, и мы хоть как-то могли объемы контролировать. А теперь… вот.
Ронард согласно кивнул, признавая за Хельме способность на редкость здраво оценивать происходящее. Помимо обеспечения нужд военного и торгового флота, древесина у южан также считалась предметом роскоши. Мебель из нее могли себе позволить только богачи, остальные довольствовались камнем и глиной. Вот чего в Самаконе водилось в избытке, так это песка, но из него разве что построишь…
Заметно занервничали и ящерицы-огли, поначалу они подчинялись все неохотнее, а в один момент и вовсе уперлись лапами в землю, отказавшись идти дальше. Чудесных животных пришлось отпустить и те стремглав бросились обратно, в привычные места обитания. Распрощались и с унвартами, они пошли своими тайными тропами к месту переговоров, нам же светиться лишний перед послами было ни к чему.
Впрочем, самаконцев все равно не избежать. Но в ближайшем городе Дансо, еще до недавних пор считавшимся пограничным, хотя бы проще будет затеряться. Встреть кто нашу компанию здесь, еще в лесу, но уже на чужой территории, вопросов было бы не избежать. И там, по крайней мере, можно будет разжиться лошадьми и переночевать по-человечески, а не в вырытых норах под брюхом оглей, пусть даже таких теплых и безопасных… Так что оставшийся путь до Дансо проделали пешком, вышли к его воротам вечером.
Бывшую границу Самаконы и Леса узнать было легко. Словно незримая черта отделяла лесную зону земель Кеи от степи. Степь тоже зеленела и подсохшей травой, и пестрела цветами, но в один момент словно выключили само понятие высоты. Лес высился многими ярусами, а здесь все растущее стелилось низко-низко, немногочисленные кривые деревца и те стремились согнуться пониже, а взору открылся бескрайний горизонт.
– Кто такие? Зачем пожаловали? К нам с этой стороны чужие не ходят, – у стен Дансо нам преградили путь подозрительные стражники.
Раскидать
Не знаю, какое на этот случай заготовил объяснение Ронард, но Хельме уже начал вдохновенно врать:
– Торговцы мы, доблестные стражи! Идем в Шехир многоколонный, у меня там и дядюшка, и прочая родня, благослови их Айят да замедли течение песка их жизни… А что из Леса: так нашей братии и в самом Дар-аль-баваре огненном не пропадать, везде сговоримся!
Стражники навострились было собрать положенную такому случаю торговую мзду, но взглянули на нашу скромную поклажу и быстро опомнились:
– А товар-то где? Уж не драгоценные ли камни везете, раз налегке? Так на них пошлина великая по таможенному уставу, семьдесят процентов от ввозимого, – обрадовались они, потирая руки. – А еще за десять будьте покойны – ночью никто не прирежет, а то тут народ всякий бывает…
– Драгоценности везем, – важно согласился Анхельм. – Только не камни: знания – вот наш товар. Ну, это то, что вот тут обычно водится.
Он выразительно постучал пальцем себе по лбу.
– Я вот известный звездочет и воду искать мастер, где ее другие найти не могут. Даром что под твоими собственными ногами, уважаемый, она впустую течет…
– Врешь, – сощурился стражник. – На весь Дансо только один источник и есть, его под себя шехрин-баши подмял, ему все за воду платим. И до тебя уже умники искали…
– А ты, уважаемый, ковырни своей железкой во-он там… да-да, подальше… ага, здесь. Вот прям чую – там и течет.
Недоверчивый стражник отошел подальше, туда, куда указал ему Анхельм. Всадил запыленное оружие в сухую землю, разрывая ее. Оттуда забил тоненький фонтанчик.
– Да размотай меня иблис… вода!
Второй стражник немедля бросился к драгоценному источнику.
– Так мы пройдем, уважаемые? – крикнул им Хельме. Те лишь отмахнулись: хоть стаю гроршей с собой в город тащите, не до вас уже…
– На пару часов им счастья хватит, – хмыкнул друг и мы беспрепятственно вошли в город.
– А может ты зря магию применил? Сам понимаешь, нам бы не привлекать внимания, – обеспокоилась я.
– Да они же магию в глаза не видали, в Самаконе с этим совсем туго, – беспечно ответил Хельме. – Так что они быстрее в какие-то тайные знания поверят, чем мага распознают. А кроме них никто и не узнает больше: не станут они таким добром делиться. Вот всем южане сильны – и хитрые, и изворотливые, и торгаши те еще. Только на собственной жадности всегда горят.