Право на моего малыша
Шрифт:
Нет, тортами я точно не интересуюсь. А вот по другой части у меня появились серьезные вопросы.
Глава 5
– Ирина заболела. Надолго. У нее операция, а после сложный реабилитационный период, – хмуро сообщает Демьян.
Таким тоном, словно это я виновата в ее болезни, в том, что она угодила в больницу и что нам теперь работать вдвоем без прежней помощницы. Собственно, ничего не меняется. Демо-версия адекватного начальника закончилась спустя сутки после того, как я заступила
Нет, Демьян не кричит, не ругается и даже вполне спокойно поясняет, где я ошибаюсь. Но я все равно ощущаю, что что-то делаю не так. Веду себя не так? Одеваюсь не так? Дышу не так? Не знаю…
Я даже не могу толком объяснить, что меня смущает. Это как в нашу первую встречу. Он ничего не говорит, не предъявляет, просто при любом удобном случае гипнотизирует, как удав кролика. И я понимаю, что где-то жутко накосячила.
Да и вообще в последнее время все чаще лезет мысль, что не такой уж и счастливый билет вытянула я с этой работой.
– Да, я уже в курсе, – с сожалением пожимаю плечами.
Потому что именно сегодня мне нужно успеть в течение дня забежать в детский сад и занести документы.
Буквально на следующий день после того, как я сюда устроилась, нам позвонили из сада. Обрадовали, что появилось свободное место и Дениску берут.
Я рассчитывала, что смогу на пару часов отлучиться. Ирина в случае чего подстрахует. А она в больницу попала и теперь вообще неизвестно когда выйдет.
– В обед мне нужно будет уехать. До пяти вечера. Если назначены какие встречи – перенеси их на завтра, – инструктирует босс.
– Демьян Борисович! – вылетает прежде, чем я успеваю подумать, стоить ли его просить об этом.
Даже вскакиваю с места.
– Что? – оборачивается вопросительно.
Нервно закусываю губу. Медлю пару секунд, но все же спрашиваю:
– Если вас сегодня не будет, можно мне задержаться после обеденного перерыва? Обещаю – это в первый и последний раз! Нужно решить один очень важный вопрос.
– Задержаться? Надолго?
– Я надеюсь, не больше часа.
– Что за вопрос?
– Это связано с ребенком, – отвечаю, ничего не подозревая.
И почти тут же наблюдаю, как напрягаются его плечи, как меняется взгляд и в глубине карих глаз загорается нехороший огонек. Веет опасностью.
Меня окатывает жаром.
Да что ж такое-то?!
Я сама себя накручиваю или Демьян реально недоволен?
Переживает, что началось? Что я часто буду отпрашиваться? Марьяна вон, помнится, напрямую в лоб сказала, что им не нужны работники с маленькими детьми. Поэтому, чтобы хоть немного снизить градус напряженности, тут же поясняю:
– Нужно занести в детский сад документы сына. Написать заявление, что его будет забирать бабушка. Не переживайте,
– А отец ребенка? – усмехается странно. Складывает руки на груди. – Не может этого сделать?
Да елки-палки! Отец нас знать не хочет. Не хотел. До недавнего времени. Недавно, правда, начал проявлять какой-то подозрительный интерес, но я пока не уверена, что он с сыном нам нужен.
Но вслух говорю другое:
– Нет… его.
Отворачиваюсь, начиная суетливо перебирать папки на столе.
– Совсем нет? Или ты ему пока не сообщила? – издевательски.
Обида вспыхивает моментально. Почему у нас каждый норовит кинуть камень в мать-одиночку? Укусить, посмеяться, оскорбить? Ткнуть лицом в тот факт, что если нет отца, значит, это я сама виновата. Участвовали в создании двое, а виновата всегда мать. Развалила семью, не прогнулась, достала мужика. Правда, такую версию, что просто забыла сообщить о появлении на свет сына, мне еще не доводилось выслушивать. Так и хочется съязвить: ага, закрутилась, и вылетело из головы. Вот прям сегодня и сообщу. Спасибо, что напомнили!
С – сарказм.
Было бы смешно, если бы не было так грустно.
– Я не буду с вами обсуждать свою личную жизнь. Это не ваше дело! – выходит грубо.
Но церемониться и лебезить, когда мне лезут в душу, не собираюсь.
Отворачиваюсь. Мирюсь с тем, что сегодня никуда не попаду. Ладно, не сегодня – так завтра. Вернее, в понедельник. Позвоню в сад, объясню ситуацию, попрошу, чтобы с утра пораньше меня приняли. Или в выходной, если пойдут навстречу. Найду выход. Настраиваюсь на худшее, как неожиданно слышу за спиной:
– Обсудим это позже. Будь готова к часу дня, я сам отвезу тебя, куда скажешь.
Даже застываю истуканом от изумления. Мне послышалось? Показалось? Или он реально отпустил? Еще и сам подвезет куда надо…
Оборачиваюсь, чтобы убедиться, все ли в порядке, но вижу только захлопывающуюся перед моим носом дверь.
Чудесато. Хотя… главное – разрешение я получила, остальное уже ерунда.
До обеда выполняю все поручения. Переношу две назначенные встречи на завтра, разгребаю почту, сортирую документы. Выдыхаю с облегчением и лезу в сумочку. Папка с документами на месте, а вот медицинской карты Дениски нет.
Стоп! Я же точно помню, что клала ее вчера в сумку. Перерываю все бумажки заново, и… нет, карты нет.
Ну вот только не это! Я не могла ее забыть. Не имела права!
Звоню домой, маме.
– Где, говоришь, оставляла? В спальне? – отзывается родительница. – Ну да, вот она, родимая. Тут, на тумбочке лежит. Ты, наверное, подумала, что хотела положить, и забыла. У меня такое бывает.
– Мам, можешь минут через двадцать принести ее к детскому саду, чтобы я крюк до дома не делала и время не теряла? А то, боюсь, и так задержаться придется, – прошу ее сразу.