Право на ошибку
Шрифт:
К двенадцати часам дня Вэндскоп остался далеко позади, мы пересекли шоссе, миновали несколько населенных пунктов и оказались на заброшенном поле под лучами солнца.
Судя по его виду, нога человека не ступала здесь очень давно. Ближе к противоположному краю леса угадывался намек на какое-то ветхое покосившееся строение. Чей-то старый, разрушенный временем дом. Подозрительная, мягко говоря, картина. Обветшалости здесь было чересчур по сравнению с уже покрытым нами расстоянием. Шестое чувство вопило о какой-то ловушке.
Люция?
Согласна.
Щурясь, я остановилась в подлеске среди тощих осин, тут же сгибаясь пополам и упираясь ладонями в колени, делая вид, что сильно запыхалась после бега.
– Ри? – Ко мне наклонился Драг.
– Что-то не так, – пробормотала я.
– Ты права, слишком тихо, – медленно проговорил Бриар, моргнув и открывая уже кошачьи глаза.
На лицо упала тень, и, вскинув голову, я увидела спину и затылок Норда, полностью заслонившего от меня поле и уже сжимающего саблю. Вокруг меня так же призвали сабли остальные. Выпрямившись, я последовала примеру друзей. Драгон, подмигнув мне, выпустил когти, и я восхищенно глянула на него, удивляясь плавности и быстроте трансформации, тем более частичной. Приоткрыв рот, он вдохнул и резко повернул голову вправо, туда, где стоял заброшенный дом.
– Там. Пахнет чесноком.
Получив направление, Ян пустил к руинам четыре огненные сферы, две из которых катились по полю, набирая скорость и увеличиваясь с каждым оборотом, а другие, более стремительные, не меняя размеров, долетели до дырявой крыши строения, поджигая ее. Из травы разом выскочили три фигуры в черном, спасаясь от сжигающих все на своем пути сфер. Еще четверо спрыгнули с деревьев напротив, выкуренные из засады сферами Молнии от Норда, так же, как и Люция, пришедшего к выводу, что там неплохое место для атаки.
– Подветренная сторона, вот оно что, – с досадой пробурчал Драг, недовольный, что не учуял еще и эту четверку.
– Паутинники, – презрительно фыркнул Марк, становясь в одну линию с Анисом и Лаэртом. – Все та же тактика! Скучно, господа, скучно! – задорно крикнул противнику Стоун, намекая на засаду, устроенную для Таи, Беренгарда и Индиры у черты Вэндскопа.
– Ублюдкам слова не давали, – ответил Марку знакомый голос, и я внутренне вздрогнула, молясь про себя, чтобы это была всего лишь галлюцинация.
Выглянув из-за Норда, я мысленно застонала. К сожалению, мне не показалось и говорившим был не кто иной, как Эрик Арвес, выходивший из-за охваченных огнем руин. И зачем только сегодня утром между нами с Драгом всплыло его имя? Вспомнили, и вот оно, что называется.
– Хотел увидеть Эрика, да? – пробормотала Джиллиан, стоявшая с другой стороны от Драгона. – Ну так вот он.
Драг сузил глаза, на виске его запульсировала жилка, и ментальное поле стало в разы гуще и сильнее, чем даже у Софи, выдавая в нем взрослого, опытного вера. Решив, что позже вытрясу из Джил, что она там наговорила Бриару и каких тем касалась их долгая беседа тогда, на тренировке, я встала рядом с Нордом, встречая взгляд Эрика.
– Здравствуй, Викки. Это такая удача, что именно твой отряд попал к нам.
– Викки? – переспросил Драгон презрительно. – Его следует убить уже за это.
– А это еще кто? Твой ручной
Драг зарычал, и Марк опустил руку на его плечо, удерживая на месте. Сжав свободную руку в кулак, я сцепила зубы, мысленно приказывая Скорпионам оставаться на своих позициях и не реагировать на провокацию Арвеса. Себе я пожелала того же. Сначала нужно было вытянуть из Эрика что-нибудь полезное, а уж потом сносить голову с плеч.
– А ты никак завидуешь? Опустился дальше некуда, Эрик? – скривилась я, не понимая, как когда-то в трезвом уме и здравой памяти могла встречаться с ним. – Лижешь пятки Ревенджам?
– Всего лишь помогаю занять трон достойным. Эпоха королев Брендон закончилась с твоей матерью, Викки.
– Не говори «гоп!», предатель, – выплюнула Джиллиан. – Ри взойдет на трон, и всю твою семейку погонят поганой метлой в ту же грязь, откуда вы и выползли! Думаешь, Совет династий не помнит, откуда вы берете свои корни?
– Давно не была в Пещере Раздумий?! – расхохотался Эрик. – Половина Совета там, а вторая половина полностью в руках Джошуа!
– И конечно же ты думаешь, что на особом положении? – приподняла я бровь, чувствуя, как губы расползаются в змеиной улыбке.
– Мне не надо думать, я и так знаю, что на особом.
– Ты прав, – кивнула я. – Думать тебе не надо. Все равно не умеешь.
– Сука! – рявкнул Эрик, мигом теряя все свое самодовольство под смех своих же наемников. Ох, надо же. Кажется, я подорвала его авторитет. Вот ведь незадача. – А вы что встали? Взять их!
Последний приказ прозвучал четко и словно обращение к собаке, а не к людям. Типичное поведение для Эрика – мнить себя выше остальных. Представив, что он пытался так же командовать моими Ястребами, я крепче сжала рукоять сабли, желая добраться до этого предателя и лично расправиться с ним.
Никто не стал ждать, пока Паутинники доберутся до нас и попытаются вытеснить обратно в лес, где пространства для маневров было значительно меньше. Мы побежали навстречу, уворачиваясь от стихийных сфер, Драгон сразу же вырвался вперед за счет своей скорости, а потом я потеряла его из виду, отвлеченная своей первой серьезной схваткой, далекой от тренировки. С другой стороны, реальный бой с настоящим противником всегда лучшая тренировка, нежели со знакомыми людьми и знанием, что те не стремятся причинить боли и можно ошибаться.
Уйдя от сферы Огня незнакомца, я скрестила с ним клинки, боковым зрением улавливая рядом схлестнувшегося сразу с двумя наемниками Норда. Откуда-то слева слышались едкие комментарии Марка, обращенные к его оппоненту. Друг предпочитал бить не только магией и клинком, но и словом, зачастую выводя противника из себя и заставляя ошибаться.
Не обладая настолько хорошо подвешенным языком и не желая тратить на это дыхание, я воздержалась от вербальной беседы. За меня все говорил клинок и стихия Воздуха, которую я призвала в бой первой. Иссушающий ветер голубой лентой обвил руку наемника, держащую клинок, ломая запястье, я нанесла ногой удар по колену, проскользнула под его саблей и точным движением вогнала свою ему под сердце, заглядывая в серо-голубые расширившиеся от боли и шока глаза.