Право на рок

Рыбин Алексей Викторович

В 1981 году начался «Зоопарк», о котором я написал все, что мог. Кроме того, в этом году я начал толстеть и катастрофически тупеть.

Моя анкета: (не знаю, кому и зачем она нужна, но тем не менее).

НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ: Михаил Васильевич Науменко.

СЦЕНИЧЕСКОЕ ИМЯ: Майк.

ДАТА РОЖДЕНИЯ: 18.04.55

РОСТ: 1.73м. (что-то около).

ВЕС: не знаю.

ЦВЕТ ГЛАЗ: карие.

ЦВЕТ ВОЛОС: шатен.

ХОББИ: собирание материалов о Марке Болане и Т.Рекс.

1-е ВЫСТУПЛЕНИЕ: ей-богу, не помню.

КРУПНЕЙШЕЕ СОБЫТИЕ В КАРЬЕРЕ: пока не было.

НЕПРИЯТНЕЙШЕЕ СОБЫТИЕ В КАРЬЕРЕ: работа в ресторанном ансамбле на Кавказе.

ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ: очень темно-синий.

ЛЮБИМЫЙ НАПИТОК: ром, красные сухие вина.

ЛЮБИМАЯ ЕДА: не знаю.

ЛЮБИМАЯ ГРУППА (отечественная): «Аквариум», (зарубежная): «Битлз», «Т.Рекс», «Роллинг Стоунз».

ЛЮБИМЫЙ СОЛЬНЫЙ АРТИСТ: Лу Рид, Боб Дилан.

ЛЮБИМЫЕ УВЛЕЧЕНИЯ: чтение западной музыкальной прессы и отечественных детективов 40-50-х годов, сдача пустых бутылок, валяние дурака, общение с рок-музыкантами посредством сухого вина.

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЦЕЛЬ: играть и записывать ту музыку, которая мне нравится.

P.S.

На концерте к нам пришла записка, в которой любознательные слушатели интересуются, почему мы играем песни из репертуара группы «Аквариум». Думаю, что нужно разъяснить ситуацию. Мы НЕ играем чужих композиций. Все вещи, которые мы исполняли, были написаны мной. А Гребенщикова за то, что он не объявляет автора «Пригородного Блюза», я еще затаскаю по судам!

ПРОКОП СУРОВЫЙ

ИЗ СТАТЬИ «ЗАМЕТКИ О НОВОЙ ВОЛНЕ»

«УХО» 5(9), МОСКВА, 1983

В Ленинграде из ряда вон выделяются группы «Зоопарк» и «Кино». «Зоопарк» является значительным явлением рок-музыки 80-х. Модель, которую преподносит слушателям группа со своим лидером М.Науменко, свидетельствует о том, что в Союзе понимают и тонко чувствуют современную музыку. Группа играет панк-рок, разумеется, в отечественном его варианте. Автору трудно отметить какие-либо качества этой группы, ибо он глубоко

симпатизирует обитателям Зоопарка, а умение играть просто и ясно лишь подчеркивает профессионализм и великолепное чувство стиля (!), яркую и свежую концептуальность.

ИЗ СТАТЬИ «ВЕСЕННЯЯ ОПЕРА», УХО» 4, МОСКВА 1983

Акт 2. Смена лидеров. Хит парады областных газет и наблюдения за сейшенами наводят на мысль, что «Зоопарк» выходит вперед. Все, кто присутствовал на концерте 27 февраля под Москвой, не забудет в свой смертный час этого зрелища - лучшего сейшена в истории советского рока. Он продолжался до поздней ночи, музыканты свободно общались с публикой, исполняли вещи по заказу - такое трогательное единство, как разве что в старину, на концертах Высоцкого и Северного.

Это не мода, не продукт рекламы, а человеческое понимание и близость.

То, что произошло через месяц, в конце марта, послужило лишним доказательством особого положения М.Науменко в советской рок-музыке. В районе «Белорусской» выступали ленинградские группы, в том числе должны были пригласить и «Зоо», но устроители как-то случайно забыли вовремя позвонить и передать свое приглашение, поэтому в последний момент Майку пришлось обламываться с работы и срочно собирать группу. Тщетно. С ним приехал только ударник. Попросили подыгрывать гитариста «Пепла». Казалось бы, какая это группа? Огрызок от группы. Но в итоге зал слушал Майка наполовину стоя, рев заглушал 2-х киловатный аппарат, и хотя странный полу-«Зоопарк» выступал в середине концерта, в конце их приглашали на сцену и скандировали без конца: «Майка! Майка!» Только строгий приказ администрации разогнал фанов.

СТРАННЫЕ ДНИ

Странные дни отыскали меня, Странные дни принесли с собой странные ночи и запах огня. Кто был прав, кто был виноват? Кто запер Рай и спустился в Ад? Кто, кто, кто поставил мне детский мат В эти странные дни? Странные дни пришли, как туман, Странные дни подарили мне горькую правду и сладкий обман. Кто превратил твою воду в вино? Кто вышиб двери и вышел в окно? Кто, кто, кто, а не все ли равно? Странные дни. Зачем ты считаешь, кто сколько взял, Кто сколько выиграл, кто все проиграл, Кто взял все и ничего не отдал В эти странные дни? Странные ночи и странные дни, Тусклые будни мерцают, как яростный праздник, как странные сны. Нет сил думать, нет сил, чтобы петь. Я прожил жизнь, я попался в сеть. И я уже не боюсь умереть В эти странные дни.

ГОРЬКИЙ АНГЕЛ

Ночь нежна. Свет свечей качает отражение стен. Диско грохочет у меня в ушах, но мне не грозит этот плен. Я ставлю другую пластинку и подливаю себе вино. В соседней комнате Верочка с Веней. Они ушли туда уже давно. И я печально улыбаюсь их любви, такой простой и такой земной И в который раз призрак Сладкой N встает передо мной. Когда- то мы были вместе. Я вижу это словно сквозь стекло. Мы бьши ближе многих других. Увы, это время прошло. Но все сроки исполнились в срок, и каждый сыграл свою роль. И я уже не говорю о разбитых сердцах, но я запомнил боль. Я гляжу туда, где секунду назад еще стояла стена. Мой странный гость - тень Сладкой N Смотрит сквозь огонь на меня. Я знал других, но ее лицо я видел в своем лице. Я знал все, что случится вначале, но кто мог знать, что нас ждет в конце. И я летел так высоко, что сжег свои крыла, И, падая вниз, я услышал звон. Она сказала:

«Это колокола». И вот я здесь, и я еще жив, но я живу, как во сне, И лишь видение Сладкой N - это все, что осталось мне. Я видел горы, я видел моря, я был во многих городах. Мне кажется, я знаю, что такое любовь, я знаю, что такое страх. И слишком часто мне делали больно, я до сих пор не знаю за что. Наверное, счастлив может быть только тот, кому не нужен никто. Я одиноко курю, пуская кольцами дым, я уже не жду перемен. Со мной остался только горький ангел - Призрак моей Сладкой N.

КОГДА Я ЗНАЛ ТЕБЯ СОВСЕМ ДРУГОЙ

Когда-то ты жила рядом со мной, И я был вхож в твой дом. Я часто видел себя в твоих зеркалах, Я любил играть с твоим котом. Но время текло слишком быстрой рекой, Ты не стала женой, я не стал звездой. Но я часто вспоминаю те времена, Когда я знал тебя совсем другой. Ты верила в то, во что верить нельзя, Но ты знаешь, тебе это шло. Ты видела свет, ты писала стихи. Скажи, куда все это ушло? Теперь ты стала чужой, Но твое число – девять, твой цвет голубой. Я помню все это с тех самых пор, Когда я знал тебя совсем другой. Ты помнишь, мы с тобой говорили о снах? Теперь ты говоришь о деньгах. Твой рот стал жестче, руки - смелей, Но свет потух в твоих глазах. Тебе нужна передышка, нужен покой, Но на это наплевать тому, кто рядом с тобой. Он очень мил, но он не знает о том, Что когда-то ты была совсем другой. Он приносит бутылки в гитарном чехле, Он крайне доволен собой. И вы проводите день в обсуждении того, Кто стоит за чьей спиной. И вы проводите ночь в ожидании дня. День придет и уйдет, не оставив следа. Я смотрю на вас и вспоминаю о том, Что я когда-то знал тебя совсем другой. Я посижу рядом с вами, я послушаю джаз И даже поддержу разговор. И когда, наконец, я захочу курить, Ты прогонишь меня в коридор. И когда соседи застучат за стеной, Я посмотрю на часы, я пойду домой. И дома я увижу сон о тех временах, Когда я знал тебя совсем другой.

ПРИГОРОДНЫЙ БЛЮЗ N2

В который раз пьем с утра. Что делать на даче, коли такая жара? Минуты текут, как года, И водка со льда льется, как вода. И мы могли бы пойти купаться на речку, Но идти далеко, да к тому же и в лом, А у меня есть червонец, и у Веры - трюндель, И Венечка, одевшись, пошел в гастроном. В который раз пьем целый день, Сидя на веранде, спрятавшись в тень. Я подливаю пепси-колу в ром, И всем наплевать на то, что будет потом. И в пятисотый раз мы слушаем Дэвида Боуи, Хотя Дэвид Боуи всем давно надоел. И мы играем в дурака, и мы валяем дурака, Ведь сегодня лето и нет других дел. Вот уже вечер, а мы все пьем. Венечка прилег, мы пьем с Верой вдвоем. Странно, но не хочется спать. Мы взяли с ней бутылку и пошли гулять, И я сказал ей: «Вера, стало прохладно - Давай пойдем к стогу». Она сказала: «Не надо». Но пошла. Она спросила меня: «А как же Сладкая N?» Запечатлев на моем плече финальный укус. И я ответил пространно: «Я влюблен в вас обеих, И меня так сейчас достал все тот же пригородный блюз». Она спросила меня как бы невзначай: «А как же Венечка, он будет сердит?» Я сказал ей: «Ах, какая ерунда, пойдем, заварим чай. Знать ему зачем? Ведь он еще спит». В который раз пьем всю ночь. День и ночь, день и ночь, еще одни сутки - прочь. Венечка проснулся и киряет опять. Он спросил меня: «Тебе наливать?» Я сказал: «Оставь назавтра, завтра будет новый день, завтра все это будет важнее, А теперь - я пошел спать».