Право на счастье
Шрифт:
— А теперь, Коннор, серьезно: как вы намерены ужиться с Белиндой?
— Помните, что я говорил о том, как меняются люди? Может быть, она осталась прежней, но изменился я. При всей ее безапелляционности и отсутствии такта она единственный человек, который любит меня по-настоящему и никогда не предаст. Я иногда даже сожалею о тех годах, когда отказывал ей в своих посещениях, будучи слишком эгоистичным для того, чтобы остаться с ней и бороться за право иметь собственное мнение.
— Она будет счастлива, Коннор.
— А вы? Вы будете счастливы,
— Я уже счастлива.
— Так как насчет ванны? Осмелитесь сделать мне предложение? — лукаво спросил он.
— Я хотела прояснить это для себе еще до вашего приезда, но не хватило времени, — ответила Мэгги. — Боюсь, мне пока рано туда залезать, могу и утонуть. Дайте мне немного времени, чтобы выяснить, умею ли я плавать, хорошо?
— Какой срок?
— Месяц. А может, и меньше.
— Месяц с сегодняшнего дня. Срок истекает двадцать пятого января. Я залезу по самую шею в горячую воду и буду вас ждать.
Он нежно поцеловал ее в лоб:
— Вы еще очаровательнее, чем я вас вспоминал. А теперь пусть мама узнает последние новости.
— Вы до сих пор ей ничего не сказали?
— Я собирался потянуть с ответом, но сейчас, похоже, самое время. Пойдем, получим удовольствие вместе.
Белинда так и сидела внизу у камина.
— Ну что же, — сказала она, — ты посмотрел достаточно. Тебе понравилось?
Коннор подошел к матери и поцеловал ее в щеку.
— Это самый лучший подарок из тех, какие я когда-либо получал. Спасибо, я его беру.
Белинда неуверенно улыбнулась:
— Не играй со мной в прятки, Коннор. Ты собираешься жить здесь или нет? Ты возьмешь в свои руки управление компанией?
Мэгги села и стала наблюдать за развязкой. Коннор играл роль с полной самоотдачей. Засунув одну руку в карман, а другой потирая висок, он прогулялся до окна и углубился в созерцание пейзажа. Белинда не спускала с него цепкого взгляда, не упуская из виду ни одного его жеста.
— Дело в том, — начал он, — что сегодня утром я принял решение возвращаться в Нью-Йорк.
Лицо Белинды побледнело, но она не сказала ни слова, ожидая продолжения.
— Я подумал: а кому это надо? Тяжелая, неблагодарная работа. Одна компенсация — власть. Но я никогда не был властолюбцем.
Отвернувшись от окна, он наконец улыбнулся:
— Но теперь, когда ты привезла меня сюда, я просто не могу отказаться. Я понял, что это мой дом, едва вошел в него.
«Господи, — подумала Мэгги, — он такой же манипулятор, как и его мать. Такой, да другой: мягче, добрее». Сердце Мэгги заплясало от счастья, которое увидела она в глазах старушки. Белинда на нетвердых ногах поднялась, и в глазах ее заблестели слезы. Словно в спектакле, она открыла объятия сыну, и Коннор оказался на материнской груди.
— Добро пожаловать домой, сынок, — сказала она со значением.
Мэгги с трудом сдерживала слезы, настолько эмоциональной была эта сцена. Однако как только ей показалось, что действующие лица больше не нуждаются в зрителях, она
— Мэгги, как я могу вас отблагодарить?
— Я счастлива, как и вы, Белинда…
Но Коннор перебил:
— Ты спрашиваешь, как ты можешь отблагодарить эту женщину? Очень просто! Завтра же ты сядешь за телефон и позвонишь всем своим знакомым, сообщая, какого замечательного художника по интерьерам тебе удалось найти. Ты можешь еще добавить, что она будет так занята оформлением магазинов Корнуолов, что если и сможет помочь кому-то из них, то они будут считать себя счастливчиками. А еще лучше, если ты позвонишь и в «Архитекчерал дайджест» Пейдж Ренс и сообщишь, что разрешаешь ей сфотографировать интерьер дома.
Вместо радости Мэгги почувствовала сожаление.
— Подождите минуточку. Я думаю об открытии в Лос-Анджелесе небольшого офиса, но на это уйдет некоторое время, так что я не знаю, когда…
— Мэгги, — удивленно протянула Белинда, — я-то надеялась, что ты не будешь принимать скоропалительных решений. Твоя работа не принесет тебе того удовлетворения и комфорта, который может дать только брак.
— Мама, не вмешивайся в ее дела, — остановил Коннор. — Это тебя совершенно не касается.
— Брак — дело священное, — фыркнула Белинда, — не думаю, что люди должны так легко идти на развод.
— В самом деле? — удивленно протянул Коннор. — Не помню, чтобы ты настолько уважала институт брака, когда речь шла о Битси. Насколько мне помнится, когда она покинула меня, ты сказала что-то типа «скатертью дорожка» и сердце твое не казалось разбитым. Или я что-то придумываю?
Белинде осталось только ретироваться:
— Ну что же, Мэгги, поступай как знаешь. Тебе жить, а я в свою очередь сделаю все, чтобы помочь тебе на этом поприще. Я прослежу, чтобы чек тебе отправили на этой же неделе.
— Спасибо, Белинда. Мне пора.
Коннор помог Мэгги надеть пальто, а Белинда осталась сидеть у камина.
— Туман — опасная штука, Мэгги. Вы уверены, что сумеете доехать?
— Я могу даже не смотреть на дорогу, машина сама довезет меня. За эти последние несколько недель я выучила дорогу наизусть и не нуждаюсь в водителе.
— Надеюсь, она скоро привезет вас обратно. И будет делать это столь же часто. Как насчет ужина завтра вечером? Осмелюсь предложить «Спаго».
— Я думала, у нас свидание двадцать пятого января.
— Ах да!.. Так это свидание в ванне. А я не могу лишить себя удовольствия увидеть вас раньше. Я предлагаю только поужинать вместе и еще поговорить.
— Хорошо, только давайте встретимся в городе. Я буду в Лос-Анджелесе весь день подбирать недостающие концы.
— Прекрасно. Значит, в восемь в «Спаго». Насколько я помню, это в западной части города.
— Я позвоню вам, если случится что-то непредвиденное, — согласилась она и села в машину.
Закрывая дверцу машины, Коннор прислонился к стеклу и попросил приоткрыть окно.