Право на счастье
Шрифт:
— Но сейчас вы должны обзавестись посредником. Дрейк всегда говорил мне, что бизнес — очень жестокая игра, в нем нет места ни великодушию, ни жалости, а агенты или посредники снимают многие проблемы. Без них дела не ведутся.
— Похоже, что вы много об этом знаете. Ваш муж имел дело и с кинобизнесом?
— Он вел множество дел, Джейсон. Именно он ссудил Берта деньгами на его первый фильм.
— Наверное, это было выгодное вложение денег.
— Наоборот, очень невыгодное. Картина даже не окупила затрат на свое производство,
— Так, значит, ваш муж дал Берту разгон?
— Можно и так сказать. Сейчас об этом многие забыли, но Берт и Алина помнят. Вот почему я была здесь в окружении таких звезд и магнатов.
— Я рад был вас там видеть.
— И я тоже.
Некоторое время они ехали молча, пока Пич не спросила, куда они направляются. Джейсон пожал плечами:
— Не знаю. У вас есть предложение?
Было уже за полночь. В этот час среди недели практически все было закрыто. Лос-Анджелес в отличие от Нью-Йорка ложится спать рано.
— Может быть, поедем ко мне? Сара изумительно готовит, я сделаю чай. Это не слишком старомодно? Если вы настаиваете, можем поехать в бар. «Харрис» в старом городе, наверное, открыт.
— Я не люблю бары. Я бы лучше выпил чаю… и отведал домашней стряпни. Мы можем успеть на последние несколько минут представления Джонни Гарсона или Дэйва Латтермана. Вы где живете?
Через несколько минут они были уже в лифте. Пич постаралась не обращать внимания на недвусмысленно вытянувшееся лицо швейцара и обругала себя за то, что нервничает так, будто идет на тайное свидание. Прислуга, несомненно, теперь будет считать ее похотливой вдовой, ведущей к себе молодого жиголо.
Когда они вошли в апартаменты Пич, Джейсон был поражен. Сара и Майлз все еще былина кухне. Пич попросила их накрыть чайный стол в кабинете. Джейсон с удовольствием уплетал пирожные и печенье. Когда оба сели на кушетке перед телевизором, Сара убрала посуду.
— Спасибо, Сара. Вы и Майлз можете быть свободны.
— А как насчет посуды, мадам?
— Можно помыть ее и утром. Кстати, Сара, это Джейсон Дэрроу, главный герой «Песочного человека».
У Сары открылся рот и округлились глаза.
— Это правда, мадам? Вы смотрели фильм?
— Да. Картина великолепна. Джейсон станет звездой.
— Могу я попросить у вас автограф? Для моей племянницы. Ей только тринадцать лет, и она обожает американские фильмы.
Джейсон встал и поцеловал смущенную женщину в щеку.
— Спасибо, Сара. Вы первый человек, который просит у меня автограф. Я навсегда вас запомню. Утром я оставлю вам открытку с подписью на память.
Сара надела на лицо прежнюю маску невозмутимости и строго ответила:
— Большое спасибо. Спокойной ночи.
Телевизор продолжал работать, но Пич и Джейсон были заняты беседой. Он был возбужден, счастлив и не мог молчать.
— Джейсон,
— Никогда! Я, конечно, видел свое изображение на видео во время занятий в актерской школе, но на большом экране — ни разу.
— Как могло так случиться, что вы не видели отснятых кадров во время работы над фильмом?
— Берт мне не показывал. Он и директор картины Доминик боялись, что я зазнаюсь и сменю манеру игры. Кроме того, их устраивало, как я работаю. Иногда мне удавалось пробираться в редакторскую комнату и смотреть на смонтированные кадры, но по ним не много поймешь.
— И как, вы себе понравились?
Он посмотрел на руку Пич, спокойно лежащую на кушетке. Он взял ее в свою, осторожно поглаживая длинные пальцы. Затем перевернул ладонь и поднес ее к своим губам. Пич была как во сне и едва могла поверить, что все это происходит с ней. Теплая волна прокатилась по ее телу. Она попыталась собраться, борясь с нахлынувшим желанием.
— Вы не ответили на мой вопрос, Джейсон.
Он лукаво улыбнулся:
— Я знаю, но правду говорить не хочу, чтобы не показаться самовлюбленным болваном.
Он нежно провел ее рукой по своей щеке, и Пич захлестнуло такое сильное чувство, которое, как ей казалось, умерло вместе с Дрейком.
— Вы понравились себе на экране, не так ли? — Настойчиво продолжая разговор, она стремилась таким образом избавиться от неловкости.
— Что вы обо мне думаете?
Она с улыбкой посмотрела в глаза, которым природой суждено было околдовывать миллион женщин.
— Вы великолепны. Я готова смотреть ваш фильм снова и снова, и кажется, он мне никогда не наскучит. Никогда не забуду этот вечер. Однажды я буду рассказывать внукам, что Джейсон Дэрроу когда-то держал меня за руку и сидел рядом со мной.
— И поцеловал вас, — прошептал он, пододвинулся поближе и, не отпуская ее руки, обнял за плечи.
Ум ее требовал сопротивления, но плоть отказывалась бороться с собой. Джейсон целовал ее глаза, щеки, затем нежно, но настойчиво прижался губами к ее рту. И хотя он был очень нежен, в его движениях чувствовалось желание, столь же сильное, как и у нее. Пич вдруг поняла, что он готов овладеть ею прямо здесь. И, собрав всю свою волю, она оттолкнула его от себя:
— Джейсон, я не могу.
Он улыбнулся:
— Если хочешь, значит, можешь. Разве нет?
— О да… конечно, я хочу.
— Тогда что же нас останавливает? Мы одни. Ты одинока, и я. Наверное, сегодня лучшая ночь в моей жизни. Ночь, которую я никогда не забуду. И, разделив ее со мной, ты станешь частью моих воспоминаний.
И вновь он заглушил слова отказа поцелуем. Впервые за долгие годы Пич ощутила желание, непреодолимое желание молодости. Она хотела, чтобы он продолжал, хотя все еще сопротивлялась.
— Джейсон, я всего два месяца как вдова.