Право на счастье
Шрифт:
— Но вы сохранили брак?
— Да, хотя временами жалею об этом. Надо было отпустить его с миром. Если бы я тогда сумела это понять, быть может, смогла бы начать новую жизнь и даже встретить новую любовь, ведь я тогда еще была нестарой. Но я по-ослиному цеплялась за изжитое. Нет, утверждение, что лучше плохой брак, чем никакого, неверно. После смерти Чарльза я стала гораздо счастливее, и в одинокой жизни есть свои прелести. Я узнала, что такое покой и мир в душе. И вы скоро поймете, что это такое. Независимость — очень емкое понятие.
Лаура взглянула
— Сесиль, вы не проводите меня к моей машине? Мне лучше уехать отсюда. Нелегкое испытание — выйти одной на улицу после столь долгого перерыва.
Две женщины, всего час назад бывшие чужими друг другу, рука об руку подходили к машине Лауры. Почувствовав, как дрожит у нее рука, Сесиль предложила отвезти Лауру домой.
— Спасибо, не стоит. Вы не представляете, как я вам благодарна за доброту.
— Я тоже получила удовольствие от знакомства с вами. Может быть, нам еще доведется встретиться.
— Надеюсь. До свидания, Сесиль, и еще раз спасибо за все.
Путь назад оказался гораздо проще. На душе было тепло. «Как везет мне на хороших людей», — думала Лаура. Хотелось верить, что она и в самом деле сумеет начать новую жизнь.
Сесиль Бэйкер тронулась с места, только убедившись, что ее новая знакомая завела машину и отъехала. Но перед дорогой она ненадолго закрыла глаза и прошептала несколько слов:
— Прости меня, Чарльз. Ты знаешь, как я ненавижу ложь, но она так отчаянно нуждалась в поддержке. Я вынуждена была солгать, чтобы подбодрить ее. Ты же знаешь, я ужасная сплетница. Я люблю тебя, мой хороший, и мне страшно тебя не хватает.
Открыв глаза, Сесиль медленно тронулась в Беверли-Хиллз.
Глава 35
Так сколько я стою?
Пич садилась в машину после обычного утреннего визита в госпиталь.
— Как дела у миссис Гейбл сегодня? — спросил ее шофер.
— Перемены небольшие, — вздохнула Пич. — Ты созвонился с мистером Петрони? Он нас ждет?
— Да, мэм. Он сказал, что страшно занят после недельного отсутствия, и просил вас остаться на ленч с ним и мистером Беллером.
— Проклятие! — процедила сквозь зубы Пич.
Она хотела встретиться с Домиником наедине. Откинувшись на заднем сиденье, Пич попробовала расслабиться. После возвращения из Напы Пич постоянно чувствовала себя на взводе. Предстоящая стычка ничего приятного не сулила. И Доминик, и Хорас явно присвоили себе право крутить ею как им вздумается. Как мог Дрейк наделить их такими полномочиями!
С того самого дня, как Дрейк вошел в ее жизнь, она доверяла ему безраздельно. Если их мнения по какому-то вопросу расходились, она всегда была готова признать свою неправоту, никак не его. Видимо, это повлияло на решение мужа полностью оградить ее от решения любых вопросов и в будущем. Но почему Дрейк лишил ее права выбирать доверенных лиц? Ей вовсе не хотелось иметь Дома и Хораса своими опекунами, ей претил их хозяйский тон. Они готовы были прибрать к рукам винодельню,
Секретарша Доминика сразу проводила Пич к нему в кабинет. Дом поднялся ей навстречу, и они пожали друг другу руки, но пожатие Пич было более вялым, чем это принято. Никаких поцелуев и радостных похлопываний по плечу. Дело, и только дело.
— Вы не желаете выпить, пока Хорас не подошел? — спросил он.
— Нет, благодарю. Нет необходимости дожидаться Хораса, чтобы начать разговор. Почему вы сказали, что я не могу купить яхту, когда мы говорили утром по телефону?
— Ответ простой — потому что вы не можете себе этого позволить.
Пич почувствовала себя так, будто ее изо всех сил пнули в живот. Что это значит? Слово «позволить» давно исчезло из ее лексикона — с того самого дня, как она стала женой Дрейка Малони. Что значит «не можете позволить»? Малони могут позволить себе все, что угодно.
— Я вас не понимаю. Дрейк оставил мне миллионы, — заявила она.
— Да, но эти миллионы вы не можете швырять на ветер.
— А кто мне может запретить? Вы, как я полагаю? — ледяным тоном поинтересовалась она.
На Доминика ее сарказм не произвел ровно никакого впечатления. Дрейк правильно сделал, устранив ее от распоряжений над имуществом. Эта женщина и их сын запросто пустят по ветру состояние, сколоченное его близким другом.
— Простите, Пич, но вам придется мне довериться. Дрейк знал, что вы ничего не понимаете в финансах, поэтому и устроил все именно так. Мы вкладываем средства в надежные предприятия, не дающие сверхвысокой прибыли, зато приносящие стабильный доход, поэтому сейчас требуемая сумма недоступна. Если мы пойдем на это, то не только лишимся дохода, но и потеряем огромные деньги из-за неустоек. Я и так многое потерял, уступив вашим требованиям относительно винодельни, хотя и знаю, что Дрейк сам считал это вложение данью сентиментальному чувству и абсолютно безнадежным предприятием.
Пич разозлилась.
— Возможно, это и так. Но факт остается фактом, он не собирался ее продавать, не так ли? Дрейк знал, как это важно для Стива. Не все на свете измеряется количеством долларов и центов, Доминик. Обещание сохранить винодельню исходило из уст отца сыну. Сколько я жила с Дрейком, мне не приходилось ничего у него выпрашивать. Ни разу он ни в чем не отказал ни мне, ни детям. Мы могли иметь все, что можно купить за деньги. Вы слушаете? А теперь объясните, как смеете вы даже ставить вопрос о продаже дела всей жизни моего сына… и почему я не могу купить эту проклятую лодку?