Право на Тенерифе
Шрифт:
– Нет, конечно, как вы и сказали.
– Это хорошо. Не кормите ее ничем вредным для почек: сократите потребление высокобелковой пищи, молочных продуктов. Никаких консервов, консервантов, печенья, хлеба, конфет, шоколада, никаких чипсов, бананов, ничего жареного, копченого, соленого.
– Что же ей тогда есть? От бессолевой и безмясной диеты она и так с ума сходит.
– Варите супы. Давайте кефир.
– Я так и делаю. Но Катя не может есть только эти пустые супы, у нее страшный жор. Она меня скоро саму съест уже.
– А вы что думаете, вы одна такая? – Надежда Максимовна стала отвечать уже раздраженно. Брови на ее морщинистом лице сдвинулись,
Из всего этого Юля сделала вывод, что она одна была во всем виновата: ее слабость не позволяла ей ограничить Катю в питании все это время, и вот теперь из-за этого почки дочери не могли справиться с болезнью. Она уехала домой совсем расстроенная, опустошенная, стала искать в Интернете рецепты диетических блюд, наткнулась на заменители пшеничной муки: рисовую, кукурузную, амарантовую. Зачитавшись рецептами, она стала спрашивать на форуме, где в их городе можно было найти столь редкие продукты. Оказалось, что они продавались на другом конце города, в универмаге рядом с Мариной.
Совершенно внезапно она вспомнила про подругу, а также про Женю и Алину. Они, как и все другие люди, за последние недели словно исчезли для нее. Она открыла 'what’s_app’ и стала читать их последние сообщения. Какую же ерунду ей писала Алина – весь этот бред про борьбу с любовницей. Марина интересовалась, куда она пропала. С того дня, как Катя заболела, она полностью игнорировала их сообщения, не отвечала на звонки, не перезванивала. Ей казалось, что она исчезла для мира, вместе со своим счастьем, вместе со здоровьем дочери.
Последние ее остатки были на работе, где она изо всех сил старалась не казаться равнодушной и пыталась убедить себя в том, что все, что она делала изо дня в день, было хоть сколько-то важным, имело хоть какой-то смысл. Юля чувствовала себя ущербной из-за диагноза дочери: у других дети здоровые, а у нее одной – нет. Все люди счастливы и волнуются лишь из-за пустяков, а она одна – нет.
Антон периодически ездил в больницу вместо нее, все время интересовался состоянием дочери, но, тем не менее, помогал мало. Не вставал в пять утра, чтобы помочь ей приготовить огромную кастрюлю супа для Кати, запечь овощи и печенье из безглютеновой муки, не отвозил пакеты рано утром в больницу. Даже не прочел статьи в Интернете, не изучил эту болезнь. А у Юли совсем не было времени прочитать самой. Вернее сказать, она начала читать, но испугалась страшных прогнозов и не смогла заставить себя читать дальше, а потом и возможности больше не было.
Но вот Юля взяла себя в руки и немеющими пальцами, буквально нацарапала сообщение – настолько тяжело давались слова – Марине:
– Катя в больнице уже три недели. Мотаюсь к ней каждый день, готовлю очень много еды для
– Что случилось???
– Гломерулонефрит, острая форма. – Только и смогла из себя выдавить Юля.
Через минут десять ей позвонила Марина. Юля понимала, что в эти десять минут подруга уже успела прочитать основную информацию по этому диагнозу и не будет задавать глупых вопросов. Она не стала скидывать трубку. Дрожащим голосом она ответила и поведала ей о том, как это все случилось.
– Я буду тебе помогать! – заявила уверено подруга.
Зная себялюбивый характер подруги, Юля не знала, верить ей или нет. Но, как это ни странно, с того самого момента она действительно стала помогать. Марина стала подменять ее в больнице, даже сама отпрашивалась с работы ради этого. Покупала нужную муку и привозила ей. Юля с удивлением видела, что Маринин пыл не исчез спустя несколько дней, и что она готова была помогать столько, сколько понадобится. Даже Женя приезжала пару раз, оставив мальчишек на мужа.
Глава четвертая
Прошло больше месяца после того, как Алина узнала уродливую тайну своего мужа. За это время она приложила неимоверные усилия, чтобы склонить супруга к покупке квартиры на Тенерифе. Он, как того и следовало ожидать, всячески увиливал, отклонялся от принятия решения. Однако весна шла, близилось лето, и Алина то и дело намекала ему, как ей хочется уехать с детьми отдыхать.
Он много раз предлагал ей снять апартаменты, но она отказывалась, ссылаясь на то, что не будет чувствовать там себя как дома. А свою квартиру они обставят так, как захотят. Однако решающую роль сыграло то, что в какой-то момент она связалась с хозяевами, а затем сообщила ему, что им уже внесли аванс другие покупатели.
От внимания Алины не ускользнуло, сколь смешанные эмоции Костя испытал в тот момент. Ведь такая разница в цене была большой удачей. Он даже стал думать о том, как перебить предложение других покупателей.
– Ну, сколько они там внесли? Тысяч десять? А если мы повысим цену на эту сумму? Или даже чуть больше?
– Не знаю, выгодно ли это, – пожала плечами Алина.
– Уж, наверное! Ведь разница в цене с другими аналогичными квартирами пятьдесят тысяч! Пятьдесят!
С удовольствием насмотревшись на его терзания в течение следующих нескольких дней, Алина сообщила мужу радостную новость. Она сказала, что позвонили хозяева, что сделка отменена, и их предложение снова в силе. Уже через пару дней они вылетели в Испанию. Сначала им нужно было открыть счет, а для этого необходимо было получить в полиции идентификационный номер иностранца (NIE), перевести на испанский и заверить документы. На это ушло около двух недель, и лишь потом состоялась сделка. Алина торжествовала.
Но ее радость быстро сошла на нет, лишь только они приехали обратно: Костя сразу же поехал в длительную «командировку». Алина все пыталась понять, что же она сделала не так, и в чем был подвох, но, сколько ни билась, не могла понять. Перед глазами стояло отвратительное пустое лицо молодой любовницы, которая делит имущество ее и Кости, присваивая себе все то, что они зарабатывали для своей семьи.
Самым неприятным и абсурдным во всей этой ситуации было то, что она должна была простить его, проглотить обиду, сделать вид, что ничего не было. Но как это было возможно, если она не могла ни о чем думать, кроме как о его предательстве? Ей снились сцены ругани с ним каждую ночь, как она обвиняет его, а он в ответ грубит и кричит на нее.