Право на власть
Шрифт:
– Черные кирасы так и лежат ненадеванными, добавим красные бархатные плащи с высокими сапогами.
– Сапоги со складов тащили, я видел. Плащи откуда?
– Вот они, вокруг тебя висят! – Шушун указал на портьеры, которыми были завешаны неряшливые серые стены.
Сильный юго-западный
– Шушун! Куда это мурманы побежали? – встревоженно спросил Норманн.
– На Оденсхольм [37] пошли, со свеями хотят посчитаться.
– Чем им местные пираты не угодили?
– Принципиальная вражда. Прошлый раз, пока тебя поджидали, я с трудом удержал Ульфора от драки, – отмахнулся старшина корабельщиков.
– В чем причина обиды?
– Я же говорю, воюют на принцип. Ты переведи Оденсхольм на русский язык и все поймешь.
– Остров Одина? Это же датский бог! – воскликнул Норманн.
– Вот именно! Датчане и норвежцы один народ с общим языком, шведы для них, что поляки для нас.
37
Осмуссаар.
– Варуч! – крикнул Норманн на проходящий мимо драккар. – Я дарю этот остров тебе!
– Ты зачем это сказал? Теперь он здесь останется.
– Вот и хорошо, застолбим себе местечко для набегов на Аландские острова.
– Серебро из Або хочешь взять? Не слишком ли размахнулся?
– Ах, Моська, знать, она сильна, коль лает на слона! – продекламировал Норманн.
– Ты это о чем?
– Следующим летом Ругодив брать будем!
– Окстись! Отберешь у готландцев крепостицу, а дальше что? Не удержишь! Да
– Не скажи, друг, не скажи. Очень даже нам нужен Ругодив. Воинов в Любеке у фон Аттендорна выпрошу и печать Ганзы.
– Неразумен, как малое дитя! Крепость придется держать большим войском, нам не прокормить столько народа!
– Мы и не будем платить тевтонцам, с Псковом подпишем договор. Им свободный проход, в ответ обяжем войско содержать.
– А твоя выгода где? – поинтересовался Шушун.
– Большая, и не одна! Подати с окрестных деревень мои, торговая прибыль моя, мыто тоже ко мне в карман.
– Хитро, я бы не догадался! А где вторая выгода?
– Гедимин не простит набег, обязательно захочет отквитаться.
– Ему нет дороги к нам, никто не пропустит его войско через свои земли, – уверенно ответил старшина корабельщиков.
– А по морю? – с хитрой улыбкой спросил Норманн.
– Ну ты даешь! – восхитился Шушун. – Ганза точно кораблей не даст. Ругодив дороже!
– Вот именно! И Готланд не даст – для них дружба с Ганзой важнее Гедимина.
– Висбю не пойдет против Любека, это точно! – согласился старшина корабельщиков.
– Теперь разобрался, зачем нам Ругодив?
– С этим ясно. Я другого не понял, почему в Мариенбурге тебе сразу заплатили за великокняжеских пленников?
– У гроссмейстера свой расклад, он со мной рассчитался и вправе плести собственные узелки.
– Тоже верно, у каждого свои интересы, и нам их не понять.
– У них своя война, у нас своя, – усмехнулся Норманн.
– А ты куда намылился? Люди говорят о спешной постройке дромонов.
– Они будут готовы не раньше октября. Я сразу вернусь в Оденсхольм и пошалю у Або.
Корабли выходили в Финский залив и, грузно покачиваясь, поворачивали к устью Невы.