Право на выбор

Михеева Рина

Он потряс головой, понимая, что надо сосредоточиться, вынырнуть из сладкого дурмана, иначе потом может опять получиться, как с этим княжеством… И даже хуже. Полина обидится, хотя он всего лишь хочет оградить ее от лишних волнений. Но Верен умел учиться даже на чужих ошибках, а уж на своих и подавно, поэтому вздохнул и

признался:

— Кейнор считает, что существует изначальная причина, по которой вообще стало возможным превращение оборотней в сынов Мрака. Это же ненормально, понимаешь? Оборотни не должны ни в кого превращаться, чтобы они ни делали и чтобы ни делали с ними. Он считает, что нужно отыскать и устранить эту причину. Тайра и Муфра с ним согласны.

— Так это об этом говорила Тайра… Что-то о корнях мрака.

— Да, — кивнул Верен. — И еще: не все священные камни возвращены в святилище Великого Змея. Теперь непросто отыскать, кому они достались, куда попали. Но их надо вернуть.

— И оборотни больше не будут выдергивать себе невест из нашего мира? — улыбнулась Полина. — Как жаль…

— Ну почему, — Верен прижал ее к себе, чувствуя, как затуманивается разум от тепла ее тела, от нежного запаха волос и кожи, присущего только ей. — Будут. Все равно будут. Но им придется полагаться на себя, а не на камни, придется учиться слушать свое сердце и самим отвечать за сделанный выбор.

— Да… Муфра говорила, что Всетворец дал нам свободу любить и выбирать, кого любить. А нам все хочется избавиться от этого дара, потому что он, хоть и прекрасен, но требует и смелости, и… многого требует.

— Да, — Верен заглянул ей в глаза. — Многого требует, но дарит неизмеримо больше. Если Всетворец его нам дал, никто не вправе отнимать у нас наше трудное право, право на выбор.

Он коснулся губами ее губ — таких манящих и ласковых, но не позволил себе утонуть в дурманящей бездне. Выдержка

нужна не только на войне, но и в любви.

— Слушай… раз ты так хочешь честности и открытости, то я спрошу прямо: как избавиться от этого кружевного кошмара?

Полина, ощутимо напрягшаяся в начале этой фразы, услышав окончание, начала хохотать.

— Ты неподражаем.

— Честность так честность.

— А почему кошмара? Мне казалось, она красивая…

— Она мешает мне насладиться наконец-то своей женой. Поэтому, скажу откровенно: она ужасна.

Отсмеявшись, Полина с легкостью, которая дается только длительными тренировками, избавилась от "кружевного кошмара", который стек к ее ногам, заставив Верена в очередной раз забыть, как дышать.

— Ты ослепительна, — прошептал он.

А Полина в очередной раз удивилась, но уж конечно, не стала спорить. Вспомнился бабушкин совет: никогда-никогда не говори мужчине о недостатках своей внешности, будь то подлинных или мнимых. Даже если он любит тебя до потери сознания. Красота — не в зеркале. Красота в глазах любящего. И то, что может казаться тебе далеким от идеала, для него и есть идеал. Так не мешай ему верить в твое совершенство.

— Я люблю тебя, — ответила она, растворяясь в нежности его рук и темном пламени глаз. — А камни обязательно найдутся, и… все остальное… — мысли у нее начали путаться, но казалось важным сказать это, прежде чем они окончательно исчезнут, оставив лишь бесконечное падение в бездну наслаждения и взлет в небеса единения душ. — Все будет хорошо. Обязательно. Мы же вместе.

— Да, — прошептал Верен.

Он еще многое хотел сказать, но не осталось ни слов, ни мыслей, только один на двоих волшебный мир, наполненный любовью и нежностью. Мир, любовью созданный и хранимый.