Право на выбор

ЖИЗНЬ ЦВЕТА АКВАМАРИН

10 июня 20ХХ года

«Здравствуй, дорогой дневник…»

Как бы мне хотелось это написать! К сожалению, выдергивая меня из «Свежести Фудзиямы», никто не догадался захватить листок бумаги и ручку. А еще – одежду, деньги, мобильный телефон или хотя бы что-то из того, что могло понадобиться мне в другой стране. Они даже собаку велели оставить. Честное

слово, дедовы «люди в черном», похитившие меня из Америки несколько лет назад, и то в этом плане были попроще. А эти параноики из зала выпускать не хотели – прямо там переход в Лазурь создали. Испугались, что сбегу? Куда? А главное от кого? Когда за тобой бдительно следит четверка милых барышень, от ядовитых ухмылок которых даже кактусы пытаются выброситься из горшков, а серийные убийцы рыдают в подушку от зависти, – особо не попрячешься. А уж после того, что они сделали с Фридой…

Так, стоп! Я пообещала себе не думать о маленькой тигрице. Иначе просто рехнусь, сидя в этой крошечной комнатке без углов и окон. Пускай то, что произошло, выглядело ужасно, но Фрида оказалась в надежных руках. Кем бы ни был Таирон, как бы не злился и что бы ни говорил – он ее не бросит. И это не просто вера, основанная на бессилии и робкой надежде. Я это знаю, знаю наверняка. Просто чувствую всем своим естеством. А значит, можно не волноваться, потому что если у кого и есть шанс действительно помочь тигрице, так это у Наследника первой Династии Огненного мира. Раз уж родной дядя отвернулся от нее.

Черт, а ведь эта тема тоже из разряда запретных. Почему же тогда мысли мои, скакуны, мчатся в неверном направлении и, кажется, если я не выскажусь, не решу что-нибудь для себя – просто взорвусь?! Может, поэтому я и смотрю сейчас на стену из серого, плохо обработанного камня, освещенную единственным факелом (Господи, какое Средневековье!) и, беззвучно шевеля губами, «разговариваю» с воображаемым дневником? Интересно, что подумает случайный посетитель, если заглянет вдруг в узкое окошко в верхней части двери? Наверное, решит, что я рехнулась от пережитых тревог. Ну, так не стану его разочаровывать: дождусь, когда кто-то все же решит меня проведать, и демонстративно хлопнусь в обморок. Нет, лучше пару раз несильно бодну головой стену: сюда меня тащили так бережно, словно очень хотели доставить в целости и сохранности. Вот пускай теперь понервничают! А еще можно удариться в истерику и кого-нибудь покусать, но тогда есть шанс заработать кляп в рот и смирительную рубашку во все остальное тело… Интересно, как бы так максимально безвредно для себя оценить уровень терпимости моих похитителей?

Эх, все же зря они мне дневник взять не позволили: я так, наедине сама с собой, и до революции договориться могу…

С другой стороны: почему бы и нет? Меня притащили в этот мир, не спрашивая разрешения, а пленники, как известно, послушными и смиренными бывают редко. Пускай сейчас у меня и нет ничего, а в союзниках числится только собственное воспаленное сознание – не страшно. Я выкручусь, выстою… сдохну, но доползу до хэппи энда, даже без посторонней помощи. Разберусь, что к чему, пойму как жить в этом мире и как в нем выживать. А уж после этого…

Деваты еще проклянут день, когда решили предъявить на меня свои права. Они будут в шоке, когда сообразят, кого на самом деле вытащили из Огненного Мира. Я – наследница Оитоме, свет Лазури, невеста Рихарда из Касдагара? Фигушки, ребята! Я – Мерседес Томаши и, черт подери, это звучит гордо! Вы отняли у меня

все, оставили ни с чем, но вы не представляете, на что я способна. Даже я не знаю этого наверняка, но сейчас, когда больше нечего терять – разве не самое время это выяснить?!»

Нынче знакомство с новыми соседями начинается с фразы:

«Вы что там все, обалдели!?»

BASH

Мерси не знала, сколько раз она успела обежать по кругу свой маленький «изолятор», пока в дверь не постучали. Даже не так – поскреблись. Девушка замерла на полушаге и резко обернулась на звук:

«Кто же там такой застенчивый?» - пронеслась в голове язвительная мысль.

Едва слышно щелкнул замок. Скрипнула половица.

«А, может, и наоборот – слишком наглый. Раз вваливается без приглашения», - мрачно добавила девушка и скользнула к двери. Перехватила поудобнее деревянный табурет – единственную мебель в комнате, за ножки подняла над головой и приготовилась.

Дверь приоткрылась. Кто-то низкий, щуплый и скрюченный до такой степени, словно заранее готовился получить по макушке, протиснулся в образовавшуюся щель. Мерси злобненько ухмыльнулась и опустила стул. Только потом сообразив, кого видит перед собой.

Каким чудом сирене удалось отвести руку – никто не понял. То ли поспособствовала удача Оитоме, то ли – местной черноволосой женщины с огромными от испуга карими глазами, но в последний момент стул грохнул о пол буквально в нескольких сантиметрах от склоненной в поклоне гостьи. Та вскрикнула и уставилась на Мерси как на озверевшее привидение: со смиренной покорностью принять внезапную смерть, потому как с таким фиг договоришься.

На мгновение в комнате повисла гнетущая тишина. Потом Мерси выдохнула и хрипло поинтересовалась:

– Вы кто?!

Какой простой вопрос – а словно плотину прорвал! Женщина довольно грациозно для ее комплекции опустились на колени, вытянула перед собой руки и принялась остервенело долбиться лбом о пол:

– Пожалей, госпожа!

Вот теперь рыжая была уже не просто удивлена – она была в шоке. Круглыми глазами посмотрела сначала на поломанные деревянные ножки в своих руках, потом на останки стула (ну, ясно же, что раз сразу не убила – значит, смысла причитать нет!) и уже потом перевела взгляд на бьющуюся в истерике женщину. Впрочем, нет: приглядевшись получше, Мерси поняла, что истерикой там и не пахло. А вот целенаправленным избиением пола – очень даже.

– Поднимитесь, уважаемая, - устало попросила девушка, и гостья тут же подпрыгнула на ноги. Слез или других признаков пережитого стресса на ее лице уже не наблюдалось. Мерси скользнула по женщине задумчивым взглядом: внешний вид, одежда, повадки…

«Она как будто жена турецкого султана из шестнадцатого века», - промелькнуло в голове.

На пришедшей была пестрая рубаха, просторные шаровары и платье без воротника, с широкими длинными рукавами. А еще туфли с загнутым кверху носом. Даже верхняя часть рукавов была украшена лентами, как это принято в арабской культуре. Волосы были убраны назад и заплетены в тугую косу. При этом голова и плечи покрывались плотным длинным платком, а нижнюю половину лица закрывала полупрозрачная вуаль. Сильно подкрашенные глаза смотрели с опаской, но в то же время – как-то очень по-деловому, сосредоточенно. Словно гостья, хотя и не знала, чего ожидать от рыжеволосой пленницы, особенно после выходки со стулом, но отлично понимала, что требуется сделать ей самой.