Право на жизнь
Шрифт:
— У них не принято называть имена врагам. — Тихо сказал Волхв, сменив тон.
— У них? — Переспросил князь. — У кого это, у них?
Волхв дернул плечами.
— Я не бог, княже. Могу лишь предположить. Судя по повадкам, он учился у степняка. Погляди на его движения, короткие взгляды… А смеюсь я потому, что ты говоришь как глупый отрок. Неужели забыл историю в собственном тереме?
Владимир осекся. Бойню в тереме он помнил хорошо. Пришлось сменить всю челядь, ибо прежняя годилась разве что на корм свиньям.
— Волхв, нас от древлян отделяет лишь Киянский
— Я думаю, он справится, — прошептал Белоян. — Вернее сказать, я уверен в удаче.
Князь дернулся.
— Я не верю в удачу. Я приемлю лишь успех.
Проснулся Северьян от тихого смеха над головой. Осторожно приоткрыл глаза. Над ним склонились две молодые девахи, с интересом разглядывая непонятного гостя. Дородные, в теле, голубые глаза смотрят насмешливо, на пухлых губах улыбки, белые, как жемчуг зубы так и сверкают.
— Смотри, — шептала одна другой, — вроде похож на русича…
— Может он и не человек вовсе? — Настороженно шепнула другая.
— А кто?
— Ящер их разбери! Главное, что Волхв сказал за ним приглядывать.
— Вот и приглядим. Уж этот не страшнее Белояна. Даже симпатичный.
Северьян резко подскочил на кровати, тихо зашипел. Девки подскочили, как ошпаренные, и с истошными воплями ринулись из комнатушки. Убийца тихо засмеялся. Какие же бабы здесь смешные и глупые. Женщина должна поддерживать мужчину, давать мудрые советы. Эти же не способны даже трех слов связать, куда уж им советы давать. Зато все остальное при них. Сочные, спелые, как налитые сахаром персики. Так и норовишь сорвать. Северьян хмыкнул. Что и говорить, красивые они. Хоть и дуры.
Он неохотно поднялся с лавки, скинул на пол шкуры. На столе уже стоял завтрак. Ломоть мяса с гречневой кашей и полная крынка молока. Северьян ел с удовольствием, тихо причмокивая. А в маленькую щелку в двери подглядывала молодая служанка.
— И вовсе он не страшный, — тихо шепнула она своей подруге. — Сам хоть и худоват, а ест за троих.
— А ручищи-то какие! Мускулы, как корни дуба.
Северьян слыша тихий шепот за дверью, сначала не обращал внимания, но потом, усмехнувшись, проговорил с набитым ртом.
— Что ютитесь за дверью? Заходите!
Петли тихо заскрипели. Вошла лишь одна девка, вторая испугалась и убежала. Северьян обрадованно улыбнулся. Одна все же лучше, чем ни одной.
— Звали? — Осведомилась она.
— Звал. Проходи, садись.
Та послушно подошла, села напротив. Северьян продолжал неторопливо жевать, потом пристально посмотрел девке в глаза. Та шарахнулась, как пуганый заяц, но не убежала. Все-таки пересилила страх. Северьян одобрительно хмыкнул, значит не так уж все и плохо.
— Ну и чего вы так меня боитесь?
— Мы не боимся… А, правда, что ты всех слуг Князя убил?
Северьян изобразил гримасу раненого зверя, тихо зарычал. Девка снова шарахнулась, в голубых глазах плескался ужас, будто перед ней сидел голодный волк.
— И меня тоже убьешь? — Служанка того и гляди
— Нет, тебя я убивать не буду. Тебя я целиком съем! — Рявкнул он и повалил девку на кровать.
Та поначалу сопротивлялась, даже кричала, но, поняв что есть ее не будут, а совсем даже наоборот, орать перестала. Пухлые сочные губы раскрылись, из груди вырвался томный вздох.
— Так то лучше, — хмыкнул Северьян, срывая с нее сарафан. На какой-то миг в голове вспыхнуло родное небо, лица родных…
— А гори оно все огнем! — Буркнул он и покрепче обхватил разгоряченное тело служанки.
Проснулся он лишь к вечеру. Девки рядом не было, пустых тарелок тоже. Взамен них на столе взгромоздились наполненные разнообразной снедью вкусно пахнущие глиняные горшочки, крынка с медовухой и большой ломоть хлеба. На столе возле лакомства бездымно тлела лучина.
— Будто на убой готовят, — усмехнулся убийца, открывая горшочек за горшочком. Аромат пряного мяса ударил в ноздри. Северьян опорожнял один горшок за другим, пока, наконец, после пятого не откинулся на неудобном стуле, слегка ошалевший. Будто ожидая этого момента, дверь заскрипела, и, шаркая ногами, в комнату вошел Белоян. В неизменно-белых одеяниях он в свете лучины походил на одинокое привидение.
— Приветствую.
— И ты здравствуй, колдун, — проговорил Северьян.
Верховный обошел комнату, умудрившись раздавить с десяток тараканов. Остальные в панике разбежались кто куда, прячась от неуклюжего волхва.
— Неплохо устроился. Видишь, и на Руси жить можно.
— Ну конечно можно. В хлеву, со свиньями тоже жить можно. Хоть и не приятно, — съязвил убийца.
Белоян нахмурился, но сделал вид, что пропустил оскорбление мимо ушей.
— Нашлось для тебя дело, Северьян.
— Никак испытать решили? Ну, попробуйте. Доселе у меня не было осечек.
— А как же князь? — Наступил на больной мозоль Белоян.
Северьян бросил на Волхва испепеляющий взгляд.
— Ваш князь не князь, а демон. Я просто не знал. Иначе бы не промахнулся.
— Ну конечно, ваша цель — победа любой ценой!
— А что в этом плохого? —Удивился убийца.
Белоян нахмурил кустистые, как щетки, брови. Огромные, как бревна, лапищи с грохотом опустились на стол. Тот затрещал, зашатался, но выдержал.
— Да то и плохо, что неуместна бойня ради бойни! Если в поединке нет красоты, то это и не поединок вовсе, а так, бессмысленная резня.
— Резня не бывает осмысленной. Любые жертвы напрасны. Но воин должен понимать, что битва — грязное дело. А в грязном деле уместны любые подлости.
Волхв тяжело вздохнул. Когда два человека говорят на разных языках жизни, им сложно понять друг друга.
— Мне нечего тебе противопоставить, Северьян. Ты русич, хотя и рос в иных землях… Степняки навязали тебе свои законы но в душу им не проникнуть… Надеюсь, рано или поздно ты поймешь… наверное, поймешь и почувствуешь, как меняются твои взгляды. Впрочем, в предстоящем деле это не в коей мере не коснется нашего разговора. Тебе придется делать то, что ты умеешь в совершенстве.