Право на жизнь
Шрифт:
— Тьма и созидание мало совместимы, Ардинаэль. А уж Тьма Изначальная и вовсе ему противоречит. Помните, я говорил, что у Вас никогда по-настоящему опасных и разрушительных вещей не выйдет? Так вот, теперь — выйдут. И даже я не берусь предугадать последствия. Так что давайте по старинке, только руками, я уже почти смирился с вашим своенравным даром…
— А если вот так? — хитро подмигнула я старичку и продемонстрировала на ладошке свою самую большую драгоценность — крохотную белую искорку.
Я немного покривила душой — использовать
Мэтр Эрдис на секунду остолбенел. А потом произошло нечто и вовсе неожиданное — на глаза его навернулись слезы, старичок всхлипнул и крепко меня обнял.
— Ардина, деточка моя, так Вы не… а я ж, старый дурак, уже дни считаю… придете, не придете ко мне в следующий раз… вспомните ли обо мне…
Э-ээ?.. Да что ж такое, меня опять хоронят заживо? Или что произойти должно, чтобы я любимого преподавателя бросила? Что ни день, то все новые сюрпризы…
8.2. Ронард
Удивила. За неполные двое суток придать сырой магии форму оружия, пусть кривенького, нечеткого, — но даже этому новички неделями учатся. Да и фехтованию ее в Обители обучать было некому — а вот поди ж ты, умудрилась его собственную защиту пробить. Что за темные сущности пришли ей на помощь Ронард вообще поначалу не понял — на первую его белая часть магии среагировала стремительно, разорвав призрачную девичью фигурку в клочья. Вторую Ардина оторвала от него сама, явно перепугавшись не на шутку за внезапного защитника. Вроде зверек, да только таких яростных черных тощих бестий Ронард никогда не видел.
С первым фантомом прояснилось на следующий день: Никас обмолвился, что накануне к нему, уже как к ректору, заходил растерянный мэтр Омбрис. Его новая ученица умудрилась призвать тени чуть ли не со всего округа Ровель, да не просто собрать их вокруг себя, а вылепить полную свою копию. И не то чтобы студентка заставила ее беспрекословно подчиняться, но та сама встала на ее защиту. Мне нечему ее учить, ужасался опытный преподаватель. Имени студентки можно было и не спрашивать. И Ксавия снова взялся за пересмотр расписания.
У Ронарда сердце сжималось при виде дрожащих тонких рук, сжимавших тяжелый клинок длиной чуть не с нее саму. Когда она в очередной раз валилась с ног от изнеможения ему хотелось припасть рядом, снять боль, размять ее затекшие кисти, шептать ласковые и ободряющие слова…
Но нельзя. Ни сочувствия, ни капли похвалы. Пусть лучше видит в нем хладнокровного бездушного наставника, разуверится окончательно в мимолетном чувстве. Если оно еще живо в ней. В ее глазах, прежде влюбленных и доверчивых, все чаще читались вопросы, недоверие, обида. Это к лучшему. Она будет сильным, очень сильным темным магом. Возможно, самым могущественным за последние
Выходя поздно ночью со второго индивидуального занятия с Ардиной, Ронард уловил движение в темном коридоре. Набросив иллюзию невидимости, он послал вперед иллюзию-двойника, сам же остался на месте. Кто-то скользнул внутрь тренировочной арены, Ронард напрягся и пошел обратно, приготовившись к бою. Напрасно — спустя минуту обессиленную тренировкой Ардину бережно вынесли на руках. Эррано, с раздражением опознал он парня. Вот же неразлучная парочка.
Следующим же вечером он вызвал первокурсника к себе.
Прежде чем Анхельм Четвертый явился в назначенное время, Шентия уже знал о его семье все. Семейство Эррано за короткое время подмяли под себя половину Корсталии — крупнейшего морского порта Империи. Пусть они не обладали титулами, не имели аристократических корней, но реальная сила была на их стороне. Четыре водных мага в семье, да пятая на подходе, шутка ли! Пусть глава семейства держался более чем скромно, да и сыновей воспитывал в том же ключе, но уже лет пять ни одно торговое соглашение не обходилось без подписи Анхельма Эррано. И без разницы, какого по счету — уникальный дар отца сравнял его с отпрысками в правах.
Эррано держался с вызовом, Ронард уже давно подметил такое к себе отношение. Но все же вежливо поздоровался, впрочем, даже не поинтересовавшись причиной неожиданного приглашения. Вне занятий студенты предпочитали носить свою одежду, а не широкие бесформенные балахоны, и Ронард с неудовольствием отметил про себя, что студент сильно изменился внешне. Вроде еще на турнире пару месяцев назад был толстощекий увалень, теперь же под рубахой уверенно угадывались мыщцы, каштановые вихры отросли мягкими волнами, черты лица заострились. Девушки таких любят.
— Садитесь, Эррано.
Тот не шелохнулся, ожидая прежде услышать, зачем он здесь. Впрочем, и сам уже, наверно, догадался. По учебе нареканий нет, лично Шентия у него ничего не ведет, а, значит, вопрос личного характера. Ронард тоже выждал паузу.
— Я не стану отговаривать Ардину от поездки, — вдруг выпалил Эррано. — А Вы не вправе запрещать.
Ну что ж, хоть не тушуется, сразу к сути.
— Это опасно, Эррано. Уж Вы-то не питаете иллюзий насчет нерушимости мирного договора? Особенно прожив всю жизнь в пограничной Корсталии?
Эррано замолчал. Границы Империи проходили в том числе по Южному морю, воды которого государство делило с соседней Самаконой. И помимо их торговых судов моряки корстальского порта не раз подмечали военные корабли, тщательно замаскированные под мирные. Эррано явно не дурак и знает об этом.
— Не ожидал, что Вы так печетесь о студентах Академии, — запустил неумелую шпильку Анхельм. — Но мы будем под защитой Леса, а Ардина — еще непосредственно под моей. И ушатывайте Вы ее хоть до полусмерти своими тренировками, захочет ехать — на руках понесу.