Право на жизнь -
Шрифт:
Придерживая мою голову, она помогла мне попить. Но после нескольких глотков. Я поняла, что вполне могу справиться и сама, потому мягко оттолкнула женщину от себя. Та лишь деликатно отступила, продолжая наблюдать.
Поставив стакан, я заглянула под одеяло. Одежды на мне не было, так же как и следов тех знаков, что чертил по моей коже Самаэль. Грудь была туго забинтована. На шее тоже была повязка.
– И все же, где я?
– Не понимая, спросила я.
Неужели Самаэль все же исполнил свою клятву и оставил меня в живых в этом мире.
– Ох, милая, ну конечно же, тот хамоватый
– Женщина вытащила из кармана фартука сложенный лист и протянула его мне.
Совершенно запутавшись, я взяла у нее бумагу дрожащими руками и развернула. Женщина же вышла из комнаты, оставив меня наедине с посланием, коим и оказалась бумага. Почерк был ровным, четким, я догадалась, что принадлежит он Самаэлю.
"Лилиана, если ты читаешь это, письмо значит, уже очнулась. Твоя рана была слишком серьезной, чтобы я мог излечить ее одним лишь укусом, потому, сделав все, что мог, я оставил тебя на попечение знахарки.
То, что ты сделала в конце ритуала, буду честен - поразило меня. За несколько секунд я смог прожить с тобой всю твою жизнь, пусть и ничтожно короткую. Я никогда не видел людей с той стороны, что ты показала и даже не думал о них в этом свете. Это весьма странно и, будь ты неладна, смертная, я нахожусь в замешательстве".
Дальше несколько строк подряд были перечеркнуты, что там было написано было не разобрать и я продолжила чтение, пропустив их.
"Не думай, что эта твоя попытка изменит мое отношение к человечеству, но зато теперь я знаю тебя. И за это, что бы там ни было, хочу сказать тебе - спасибо, хоть это слово и совершенно непривычно для меня. Ты странная смертная и даже из твоих воспоминаний, я понял, что ты отличаешься от большинства. Хотя все равно это ничего не меняет. Выполняю наш уговор. Ты остаешься в этом мире. Живи, Лилиана."
Короткое письмо, но я просто не могла поверить в его смысл. Самаэль в замешательстве?
И я все же жива. Здесь и сейчас я дышу, существую...
Нет, теперь это уже будет настоящая жизнь.
Теперь нечего бояться, нечего ждать с замиранием сердца, незачем отсчитывать дни до смерти.
И моя жизнь теперь принадлежит лишь мне.
Ощущать это было настолько необыкновенно, что я не находила в себе сил сдержаться. Впервые слезы радости сорвались с моих ресниц.
Неужели то, о чем я боялась мечтать, теперь стало реальностью?
Я не верила в свое счастье.
А что, если здесь есть какой-то подвох? Что, если это очередная изощренная пытка Самаэля?
Всю мою веселость сдуло в тот же миг.
В дверь тихонько постучали.
– Могу я уже войти?
– Эта была все та же женщина.
– Да, конечно.
– Отстраненно ответила я.
Теперь я боялась верить в реальность происходящего.
– Мы ведь даже не познакомились...
– Женщина вновь заняла кресло рядом с моей постелью.
– Меня зовут Энн. Я местная целительница.
Нэн выглядела мило и добродушно. Ее покрытое морщинами полноватое лицо напоминало мне образ одной учительницы из моей прошлой жизни. Чепец, который прикрывал волосы и длинное платье с фартуком, все это было в лучших традициях добрых нянюшек. Ей хотелось верить.
–
– Как я оказалась здесь?
– Ох, тот хамоватый юноша принес тебя ко мне пять дней назад.
– Начала она. Пять дней? Значит пять дней я была без сознания?
– Я живу на окраине города. Было уже поздно, потому он не смог обратиться за помощью ни к кому другому. Ты выглядела весьма печально, хочу сказать, я сперва совсем обомлела, но что-то было в том мальчике, и я не решилась задавать лишних вопросов.
И вправду, Самаэль умел устрашать, кому, как ни мне, было знать об этом.
– В общем, он принес тебя, отдал кошель, быстренько то письмо накарябал, да и смылся.
Она повздыхала, я же старалась переварить информацию.
– В общем решила я, ну что же делать теперь, ты девушка милая, как погляжу. Выходить я тебя смогу, а там с оплатой как-нибудь разберемся.
– Знахарка улыбалась, от чего на щеках ее появлялись морщинки.
– Ох, ну совсем бабка заболталась. Тебе ведь поесть бы надо. А то в том состоянии, в каком ты была, так и не покормить было толком. Просыпалась то в полубреду. Сейчас принесу горяченького бульона, обожди.
– И она вышла из комнаты, шурша многослойным платьем и шаркая подошвами мягких тапок.
Я вновь осталась одна в сомнениях и смятении.
Раньше я думала, что если мне посчастливится оказаться в такой ситуации, то я буду безмерна счастлива. Но теперь... Все смешалось. Я настолько привыкла жить в ожидании, что теперь все происходящее казалось уж слишком сладким. Мне казалось, что вот-вот в эту дверь войдет Самаэль, ну или еще кто-нибудь, и снова заберет меня, посадит в какую-нибудь темницу и я снова буду ждать, когда мое заточение закончится смертью.
Но шло время, а никто не приходил.
Вскоре Нэн принесла обещанный бульон, и я с удовольствием выпила его...
Прошла неделя, когда я уже, наконец, смогла встать с постели самостоятельно, без помощи знахарки. К слову сказать, она оказалась очень доброй женщиной, а вместе с тем и весьма мудрой. Лишь один раз она попыталась узнать у меня, откуда я родом и кто был тот 'юноша', который принес меня, но не получив вразумительного ответа, расспросы прекратила.
– Ну что же, девонька, захочешь - сама расскажешь, а старухе и того довольно, что ты девка пригожая, да не капризная. - Сказала она тогда, и я прониклась к ней еще большей симпатией.
Прошло еще немного времени, и я начала задумываться о том, что делать дальше, куда идти, чем жить. Кстати говоря, Самаэль и вправду оставил мне немалую сумму, что, признаюсь, меня если не шокировало, то явно удивило. Впрочем, возможно он просто оставил ненужный ему уже на тот момент кошель. Ведь и вправду, если он отправился в свой мир, зачем ему были нужны эти деньги? В любом случае, вряд ли это была осознанная забота о моем будущем.
В один из вечеров, когда я помогала Нэн варить одну из ее целебных настоек, женщина невзначай заметила, что так хорошо, когда не нужно проводить вечера одной в тишине, а рядом есть с кем поговорить... В общем, все пришло к тому, что она уговорила, коли можно так сказать, потому как я сильно и не возражала, остаться у нее.