Право на жизнь
Шрифт:
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а (берет деньги, ворчит). Вот так завсегда. Просят, просят, а виноватая одна Нинка-буфетчица!.. (Уходит в дом.)
Мужчины составляют у бревна табуретки, девушка Варя накрывает их принесенной скатертью, расставляет тарелки, граненые стаканы. В стороне одиноко сидит дядя Жора Егиянц.
О с т а п ч у к (посмотрев на него). Степа,
Степа исчезает.
П е т р о в и ч. Ай да Сысой Васильевич, ай да наш участковый! Как же с постановлением исполкома?
О с т а п ч у к. Семь бед — один ответ…
Появляются женщины, каждая из них что-нибудь приносит из дома: кто варенную в мундире картошку, кто — воблу, зеленый лук, хлеб… Хлопочут у импровизированного стола. Последней появляется Нинка-буфетчица. Опасливо поглядывая на участкового, достает из-под жакета несколько бутылок водки.
Т е т я П а ш а. Идите к столу, люди. (Коле-танкисту.) Зови свою Зину.
К о л я - т а н к и с т. Она сегодня в ночной смене.
Все рассаживаются. Деликатно ждут дядю Жору Егиянца. Помедлив, он тоже подкатывает к столу.
К л а в а (заботливо). Сюда, дядя Жора. Во главу стола, как полагается.
Появляется С т е п а.
С т е п а. Отыграют и придут к нам, обещали.
Коля-танкист разливает по стаканам водку. Один полный стакан ставит отдельно, накрывает куском хлеба — для Аршика.
О с т а п ч у к (поднимается со стаканом в руке). Гм… О покойнике плохо не говорят… Но скажу по совести, Жора. Лукавым пареньком был твой Аршик. С блатными, правда, не вожжался, в воровстве тоже замечен не был, но — вертелся. Сколько деревенских мужиков на базаре надул!.. Чего он деньги так любил?
Дядя Жора Егиянц молчит.
Д е в у ш к а В а р я. Как вам не стыдно, Сысой Васильевич! Что вы говорите такое?! (Убегает в дом.)
К л а в а. Что это она?
Т е т я П а ш а. Дружили они с Аршиком.
К о л я - т а н к и с т. Не в ту степь ты свернул, Сысой.
К л а в а. Ты, Сысой, думай наперед, прежде чем слово свое вякнуть.
О с т а п ч у к (виновато). Я что, я ничего… Так, охарактеризовать вначале хотел, а потом, конечно, и добрые слова…
Из дома появляется В а р я. В руках
Д е в у ш к а В а р я. Вот!.. (Открывает коробку, вываливает из нее кучу денег.) Смотрите все!
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Ого!..
К л а в а. Да тут тысяч тридцать…
О с т а п ч у к (строго). Откуда такая сумма?
Д е в у ш к а В а р я. Деньги Аршика. Он три года собирал и прятал у меня дома. И ни одной копеечки не потратил на себя, даже на мороженое.
О с т а п ч у к. Зачем он копил деньги?
Д е в у ш к а В а р я. Аршик взял с меня честное слово, что я никому не скажу, — хотел дяде Жоре Егиянцу сюрприз преподнести. Но теперь, когда его нет… Аршик собирал эти деньги, чтобы купить дяде Жоре протезы. Американские, на шарнирах.
Пауза.
Дядя Жора Егиянц молчит.
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Мороженое он, бедняга, любил. А я и не знала…
Пауза.
О с т а п ч у к (ворчит). Честно надо было зарабатывать на такое святое дело.
Д е в у ш к а В а р я. Аршик хотел быстрее. Поэтому и техникум бросил!
К о л я - т а н к и с т. Сколько там до протезов не хватает, Варюха?
Д е в у ш к а В а р я. Четыре тысячи семнадцать рублей. Мы только вчера с Аршиком пересчитывали.
К о л я - т а н к и с т. Георгий, ты не обидишься, если мы по-соседски сбросимся да купим тебе эти протезы?
С т е п а. Точно!
Дядя Жора Егиянц молчит.
О с т а п ч у к. Обидишь нас отказом.
К о л я - т а н к и с т. С получки и добавим, как, мужики?
Т е т я П а ш а. И мечта твоего Аршика сбудется.
Пауза.
Дядя Жора Егиянц молчит.
П е т р о в и ч. Ладно, потом поговорим… (Берет стакан, поднимается.) Сколько я смертей человеческих видел — не счесть…
С т е п а (шепотом). Варюха…
Д е в у ш к а В а р я. Чего тебе?
С т е п а (замявшись). Подай лучок.
Д е в у ш к а В а р я. Помолчи, потом…
П е т р о в и ч. А все привыкнуть не могу. Каждый раз во мне будто какая-то малая жилка обрывается. Несправедливо это — смерть. Как же так, вот был он, человек, ел, пил, смеялся, руку мне пожимал — и вдруг нет его! Да как так нет, как?! Куда подевался голос его, сияние глаз, невысказанные слова, которые должен был он произнести, дети его будущие?! Несправедливо!..