Право на жизнь
Шрифт:
Л и н а. В космонавты, поди?
В о р о н ц о в (невольно подражая Жигунову). Ты любишь фантастические романы? Например, «Двадцать тысяч лье под водой»?
Л и н а. При чем здесь Жюль Верн?
В о р о н ц о в. Потому что я могу совершить такое путешествие, как и капитан Немо.
Л и н а. «Ух ты, ах ты — все мы космонавты!..»
В о р о н ц о в. А гидрокосмос, то есть пространство под поверхностью океана, в сто раз враждебней человеку, чем космос!
Л и н а.
В о р о н ц о в. Неважно. Но женщин туда не берут, как ни странно.
Л и н а. Исследовательское судно типа «Витязь»?
В о р о н ц о в. Нет, не исследовательское.
Л и н а. Трепушка обыкновенная!..
В о р о н ц о в. Сегодня утром позвонили из военкомата… Сядь, пожалуйста! Только учти, все, что ты сейчас услышишь, составляет государственную тайну.
Л и н а (с издевкой). Я понимаю.
В о р о н ц о в. Отнесись серьезно. Я дал подписку о неразглашении.
Л и н а. Расписывался, естественно, кровью?
В о р о н ц о в. Гадючьи спинки.
Л и н а. Успокойся и ври дальше.
В о р о н ц о в. Позвонили и попросили явиться в военкомат в комнату номер четырнадцать. Там сидел такой непонятный мужик в штатском. Пощупав меня, он предложил службу на атомной подводной лодке.
Л и н а. Гальюны мыть?
В о р о н ц о в. Лионелла!
Л и н а. Извини, — конечно, капитаном.
В о р о н ц о в. У меня будут две звездочки на погонах!
Л и н а (невинно). Как у прапорщика или, как там, мичмана?
В о р о н ц о в. Инженер-лейтенант, так я буду называться.
Л и н а. И маршальский жезл в ранце?
В о р о н ц о в. Мне морская форма к лицу.
Л и н а. Мысленно ты уже примерил ее и кортик, да?
В о р о н ц о в. Зря ты не принимаешь всерьез мои слова.
Л и н а. Этим тебя и купил таинственный «мужик»! А ты подумал, что кроме красивого кителя с шевронами будет еще и жесткая служба с атавистической формой общения между людьми: «Слушаюсь!.. Есть!.. Так точно!..» Да через месяц ты взвоешь и попросишься домой!
В о р о н ц о в. Четко сформулированный ответ исключает разночтения. Ну, представь, если в боевой обстановке, где решается, жить тебе или погибнуть, ты начнешь заниматься словоблудием: «Будьте любезны, если вас не затруднит, перенесите огонь главного калибра на три градуса влево…»
Л и н а. И в конце концов от тебя останется лейтенант минус инженер.
В о р о н ц о в. А я вижу море, цветущее парусами, как сказал Катон.
Л и н а. Чувствуется, что над тобой крепко поработали! Это же мальчишество, Ким!
В о р о н ц о в. Кстати, он разрешил и тебя взять с собой.
Л и н а. Я не чемодан, который
В о р о н ц о в. Значит, ты отказываешься ехать со мной?
Л и н а. А сам-то решился или только пену взбиваешь?
В о р о н ц о в. Речь идет о тебе. От меня ждут ответа завтра.
Л и н а. Мне это нравится! Он, видите ли, будет стрелять из главного калибра, покорять гидрокосмос, а я что?
В о р о н ц о в. Работать в школе, преподавать математику.
Л и н а. Я?! (Смеется.) Ты даешь, Воронцов! Разменять интересную работу в научно-исследовательском институте на сопливых учеников начальной школы!
В о р о н ц о в. А как быть с женами декабристов? Они теряли больше, чем кандидатскую диссертацию.
Л и н а. Не путай понятия, тоже мне Муравьев-Апостол! Я человек, личность, а не довесок к мужу!
В о р о н ц о в. Таким образом, выходит, отказаться должен я? Я, стало быть, довесок к тебе?
Л и н а. Каждый из нас имеет право свободного выбора!
В о р о н ц о в. Вот и выбирай.
Л и н а. Быть твоей женой очень почетно?
В о р о н ц о в. Если ты считаешь по-другому, то нам больше не о чем говорить.
Л и н а. Не тяни все одеяло на себя, ноги замерзнут!
В о р о н ц о в. Пока. (Идет к двери.)
Л и н а. Ким!.. (Останавливает его, ласкается.) Кимушка, ты же знаешь, какую интересную тему я разрабатываю…
В о р о н ц о в. Эх ты…
Л и н а. И твои старики станут на дыбы…
В о р о н ц о в. Речь сейчас о нас с тобой, о наших истинных отношениях!
Л и н а. Судя по агрессивности, ты уже принял решение и теперь определяешь коэффициент моей любви?
В о р о н ц о в. Я хочу знать — едешь ты со мной или остаешься?
Л и н а. Поставим вопрос по-иному: уступить должен тот, кто больше любит.
В о р о н ц о в. Мелкая женская провокация.
Л и н а. Но армия — это практически на всю жизнь! Всю жизнь я буду обречена быть школьной учительницей! С ума сойти!..
В о р о н ц о в. Я не ошибся. Твоей любви хватит только до Иркутска.
Л и н а. Знаешь что!.. Кто ты такой, чтобы проверять меня?! Надо сначала самому стать личностью, а потом уж проверять других!.. (Пауза.) Кстати, Ким. (Хочет обнять Воронцова, но тот отстраняется.) Я погорячилась… Ну, правда…
В о р о н ц о в. Вот теперь мне стало хорошо тебя видно. И анфас, и в профиль.
Л и н а. Прости, я со зла, нарочно…
В о р о н ц о в. Решение принято. Я уеду, я буду служить. С тобой, без тебя — значения не имеет.