Право на жизнь
Шрифт:
– Да. С детишками приехал и живет… Но детишки, правда, странные какие-то: за десять лет ни на сантиметр не выросли. Как десять лет назад выглядели на восьмилетних, так до сих пор так же и выглядят…
– А им сейчас по восемнадцать, что ли? – спросила стоявшая рядом Карина.
– Да, выходит, так, – закивал охотно толстяк.
– Так это не дети, это карлики, – хмыкнула Карина.
– Вот и я думаю… – проговорил толстяк. – Но он их почему-то детьми называет, а какие же они дети?
– Карлики, –
Для Сергея вдруг все стало ясным. И детишки, которые вечно крутились вокруг него и в тех местах, где происходило очередное преступление. Оказывается, он сам все рассказал Петрушке, а Петрушка и есть «друг отца».
Сергей наклонился и развязал руки толстяка. Тот недоуменно, потирая затекшие кисти, поднялся на ноги.
– Произошла ошибка, – глухо сказал Сергей, не глядя ему в глаза. – Много лет назад убили моего отца, теперь пропал мой друг – и это все дело одного человека. И теперь я точно знаю, кто это.
– Вы говорите о Марке Анатольевиче, – понизил голос хозяин дома и оглянулся на окно. – Вы знаете, я не удивлюсь ничему, я сам его побаиваюсь. Иногда он бывает страшен. Вообще-то он не в своем уме слегка, наряжается в красную рубаху и красный колпак… А иногда, бывало, я кровь в машине обнаруживал, вот и дня три назад, когда он машину брал, тоже кровь на сиденье. А что за кровь? Кто ж его знает, может, ребеночек нос расковырял, а я в милицию побегу… Я уж о детишках не говорю, как их увижу – мурашки по коже. Да и бандиты какие-то к нему раньше приходили, я даже фотографировал…
Сергей слушал толстяка, и вся картина вырисовывалась перед ним.
– Теперь все ясно. Значит, так, Карина… – Сергей повернулся к ней, но, как видно, сделал это чересчур резко и тут же, поморщившись, схватился за раненое плечо. – Значит, так. Я сейчас иду в дом. Возьму их один, ты пока что…
– Вы к Марку Анатольевичу собираетесь? Так его нет. Он вместе с детишками куда-то уехал, – толстяк махнул рукой.
– Как уехал?! – Сергей повернулся к хозяину дома. – Ведь вы только что в машине подъехали.
– Ну да, я приехал к дому. Тут он подходит и говорит, что ему срочно по делам требуется. Посадил детишек и ходу. Ну я и дал ключи, как ему не дашь…
– Давно это было?!.. – Сергей потер лоб. – Телефон!! Где телефон!! – вдруг почти закричал он.
– Да вон, в той комнате, – указал рукой толстяк.
Сергей бросился в комнату и заметался там в бардаке, пока под какой-то тряпкой не нашел аппарат. Он стал лихорадочно крутить диск аппарата. Подошла Карина.
– Что случилось, Сергуня?
– Никто не подходит, – сказал он, бросив трубку на рычаг. – Значит, так…
Он повернулся к Карине, хотел что-то сказать, но, передумав, снова схватил
«Ну возьми… Ну возьми же трубку…» Он опустил трубку на рычаг. Посмотрел на наручные часы. Ушибленная рука слушалась нехотя, напоминая о себе болью.
– Да. Он, что характерно, может уже быть там.
– У вас что-нибудь случилось? – вошел хозяин дома.
– Послушайте, Гриша, у меня к вам очень, очень важная просьба. От этого зависит жизнь людей. Понимаете…
– Да уж как не понять…
– Я вот здесь напишу номер телефона. – Сергей, достав из кармана куртки записную книжку и написав в ней номер, вырвал страничку и протянул Грише. – Там сейчас никто не берет трубку, а нам нужно срочно уехать. Я боюсь, что может быть уже поздно. Если дозвонитесь, скажите, что им всем грозит смертельная опасность. Пусть закроются и ждут Сергея. Я буду через двадцать минут. Им грозит смертельная опасность. Понимаете?! Смертельная!
– Да, конечно, я буду звонить.
– Только обязательно дозвонитесь, иначе их могут убить.
Перед уходом Сергей еще раз набрал номер котельной, но безрезультатно.
– Я обязательно дозвонюсь, – заверил его Гриша, внимательно глядя на бумажку с номером. – Сейчас же и начну звонить.
Он снял трубку. Услышав, как хлопнула входная дверь, все так же держа в одной руке телефонную трубку, в другой – листок бумаги, он проследил, как Сергей с Кариной пробежали мимо окон. Потом захихикал меленько, отчего его щеки заходили, как студень, и положил трубку на рычаг телефона.
– Позвоню, позвоню, – проговорил он сквозь гадкие подхихикивания.
Григорий неторопливо сложил бумажку пополам, потом еще раз, потом старательно скомкал ее и положил в рот, с улыбочкой и со смаком прожевав бумажный катышок, проглотил. Гриша был всеяден.
Напевая какую-то веселую песенку, он вышел из дома и, перейдя через дорогу, попал на участок своего соседа…
Через несколько минут Гриша, надрываясь от тяжести, уже тащил через дорогу насос для качания воды из колодца. За полчаса он сделал еще две ходки и оба раза возвращался не с пустыми руками.
– А теперь пускай убивает, – похихикивая, Гриша долго еще прохаживался по комнате. – Мне-то что. Теперь машина моя будет! Моя личная… Пойду-ка я посмотрю, что еще взять можно…
Сергей с Кариной выскочили на улицу и побежали. Тут-то вот они и пожалели, что оставили машину так далеко. Карина не отставала от Сергея и, когда они добежали до машины, совсем задыхалась.
Сергей выглядел сосредоточенным, движения его были скупы и расчетливы. Теперь он точно знал своего врага. Машина рванула с места и помчалась по Таллинскому шоссе в сторону центра города.