Право первой ночи для ледяного дракона, или Баба Зоя против!
Шрифт:
Глава 1
– У неё ничего не осталось! У неё в кошельке три рубля! Но моя бабушка…
Громкий частый стук прервал моё исполнение известной песни, и суровый голос свыше призвал к ответу:
– Подсудимая, вам дали слово!
– Решили забрать? – хмыкнула я.
– Нет, но… Вы поёте!
– А я пою не словами? – удивилась я.
– Так, ладно. Слово обвинению.
Передо мной засеребрилось облачко, похожее на дымок, и властный голос произнёс:
– Зоя Максимовна Кравцова,
– Восьмидесяти! – перебила я. – Родилась я летом, но в город родители поехали зимой, после сбора урожая. В итоге меня зарегистрировали через полгода после рождения.
Раздался кашель, будто обвинитель поперхнулся, и я добавила:
– Бросайте курить, мой вам совет. Если бы я сама себя послушалась, до ста лет точно бы дожила.
– Это к делу не относится, – просипел уже чуть менее властный голос. Прокашлялся и восстановил прежние интонации: – Зоя Максимовна Кравцова, восьмидесяти лет от рождения, обвиняется в том, что в возрасте сорока лет, катаясь на мотоцикле, совершила наезд на пешехода со смертельным исходом.
В воздухе материализовались весы, и на правую чашу опустился клубок тьмы. Весы скособочились, и я поёжилась от неожиданного сквозняка.
– Возражаю! – колокольчиком зазвенел молодой девичий голосок. – Потерпевший в нетрезвом состоянии и с ножом в руке преследовал жену и ребёнка, которых ранее неоднократно избивал. Это можно прировнять к спасению двух жизней!
На вторую чашу опустилось два белоснежных облачка, и весы скривились в другую сторону. Я с удовольствием подставила лицо морскому бризу и вдохнула сладкий аромат цветов.
– Возражаю! – рыкнул первый. – Бежал не значит убивал. Ты можешь поклясться, что потерпевший воспользовался бы ножом?
– А надо было посмотреть, что он будет делать, когда догонит? – съехидничала девушка. – Тогда некого было бы спасать!
– Тишина в суде! – Я поморщилась от частого стука. Чем там стучат и по чему? – Приходим к компромиссу!
Одно из облачков растаяло, и весы выровнялись.
– В возрасте пятидесяти лет обвиняемая ворвалась в банк и потребовала у кассира все деньги из кассы, – мстительно выпалил властный голос, и в чашу опустился ещё клубочек дыма.
– Возражаю! – радостно отозвалась девушка-колокольчик. – Как раз в этот день кассир собирался обокрасть банк, подменив в кассе все банкноты на фальшивые. Поступок Зои Максимовны, может, не самый порядочный, но в итоге арестовали не только вора, но и накрыли банду фальшивомонетчиков.
На вторую чашу опустилось два облачка, но барабанщик снова убрал одно.
– Продолжайте, – буркнул уже с явным раздражением.
– Обвиняемая вела беспорядочную личную жизнь и разбила немало сердец! – припечатало обвинение.
– Потому что нельзя быть на свете красивой такой, – хмыкнула я.
– Все, кому Зоя Максимовна отказывала, были женатыми мужчинами, –
И в чашу посыпались новые снежки, уравновешивая все тёмные клубочки.
– Кажется, суд затянется, – тяжело вздохнул барабанщик.
– У меня есть решение, – новый голос, такой скользкий, будто змеиный. – Думаю, оно устроит абсолютно всех!
Глава 2
Распахнув глаза, я уставилась на склонившегося надо мной молодого мужчину. Белый от ужаса незнакомец замер, не дыша, а потом отпрянул так резко, что упал и продолжил отползать, булькая что-то невразумительное.
Я приподнялась, внимательно наблюдая за его подозрительным поведением, а заодно рассматривая странную одежду. Бант на шее, расшитая узорами атласная жилетка и обтягивающие штаны, обрисовывающие весьма скромное хозяйство, показались мне подходящими для сценического образа.
– Актёр? – спросила я, быстро осматривая «сцену», а потом снова вернулась к незнакомцу. – Что играем? Исторический роман?
Это было самым разумным объяснением, ведь в комнате, стены которой были обтянуты потемневшей тканью, стояла огромная кровать с бархатным балдахином, в нише был оборудован камин, где пылал настоящий огонь, а на полу лежала шкура какого-то зверя.
Всё здесь было настолько романтично-киношным, что не оставалось сомнений, что мы на съёмочной площадке. Вот только что я тут делаю? Я потрогала белоснежную атласную ткань длинной пышной юбки и заметила носочек туфельки.
Приподнявшись, потянула юбку на себя и глянула на обувь. На вид размер тридцать пятый, не более. У меня же уверенный сорок первый, с восьмой полнотой и высоким подъёмом. Был... Остался в прошлой жизни, вместе с пенсионным свидетельством, а сейчас я… Кто я?
– Эдана… – проблеял белый, как полотно, мужчина, будто в ответ на мои мысли, но тут же захлебнулся красивым женским именем.
Я повернулась и заметила, что незнакомец с изящно искажёнными от страха аристократическими чертами лица вжимался спиной в большое тёмное от времени зеркало. То, что нужно! Поднялась, чтобы посмотреть на своё отражение.
– Нет! – пискнул мужчина, подтягивая к груди ноги и выставляя руку, будто к нему приближалась не молодая (судя по гладкой коже рук) девушка, а ужасное чудовище. Начала заикаться: – Н-н-не н-н-надо!
Я же посмотрела в зеркало и понимающе ухмыльнулась:
– А, теперь всё ясно.
Тело мне высшие силы подарили замечательное! Я внимательно рассмотрела невысокую хрупкую блондинку с узкой талией, затянутой в корсет, и огромными печальными глазами. Идеальный образ невинной овечки чуть портила торчащая из окровавленной груди рукоять кинжала.