Право писать. Приглашение и приобщение к писательской жизни
Шрифт:
Недавно я познакомилась с очень высоким и вечно занятым мужчиной с Манхэттена. Вчера мне пришло в голову: «У Дэвида вертикальная жизнь». В том смысле, что дни у него длинны и круты – в них полно работы, и он взбирается по лестнице расписания рывком, как реактивный самолет, достигая чистого неба только к полуночи.
Моя жизнь здесь, в Нью-Мексико, на ранчито размером с кукурузный тако, совсем не вертикальна. Здесь она горизонтальна. С трех сторон я окружена горами. С четвертой, западной, на сотни миль простираются холмы.
Когда пишу, я часто смотрю вдаль, приглядываясь ко всему, что движется в мою сторону издалека: не только на погоду – как дождь шагает по равнине ногами дождя – но и на людей, события, обстоятельства. Я люблю глядеть вдаль. Люблю щуриться
Фокусироваться – и значит писать. Все начинается с образа, с чего-то, что мне хочется рассмотреть получше. Когда пишу, я как будто навожу резкость на линзах бинокля и записываю все, что вижу. Это описание «кино в голове», как выразилась преподаватель литературного творчества Коллин Рэй. Это значит наблюдать и записывать, а не выдумывать.
Если дать себе замечать, уже не кажется, что пишешь в одиночестве. Это танец между действительностью и нами как наблюдателями. Это верно и для художественной прозы. Как и гора Священная за моим окном существует в реальности, так и все, что мы пытаемся написать, уже существует и вполне реально. Наша задача – откликнуться на зов этой реальности, воспринять ее и описать. Наша задача – быть внимательными.
Мой рыжий арабский скакун, Джек, сосредоточенно смотрит в окно кабинета. Я знаю, ему слышно, как я стучу по клавишам. Он знает, что для него это означает и то, что его скоро покормят, и то, что этого не случится, пока я не закончу. Он так же, как и я, полагается на мое писательство.
«Не знаю, как тебе удается», – иногда говорят мне, когда я ввязываюсь в очередную творческую авантюру, которая кажется другим слишком рискованной – например, книга в соавторстве с бывшем мужем.
Я просто пишу – вот «как». Так мне удается и все остальное. Так я усваиваю жизнь. Это пища для ума и пища вообще. Если меня настигают трудности, я пишу и на этих дрожжах, и о них.
На этой неделе у меня случился резкий и неприятный разговор с редактором. Один мой текст был значительно и некачественно переписан. Я позвонила, чтобы пожаловаться. Сказать: «Я уже взрослая. Дайте мне внести свою правку, чтобы текст выглядел моим». В ответ я услышала неожиданное нападение с переходом на личности.
Редактор – это писатель, который не пишет. Я же пишу с радостью и часто. Истинной причиной этого нападения было страдание, смешанное с завистью и язвительностью. Оно было похоже на ядовитый осиный укус, вместе с противным жужжанием. Я отошла от телефона, пошатываясь, как ужаленная. А потом представила себе этого редактора в виде угрюмой и жестокой средневековой горгульи – и написала себе противоядие.
МУЧЕНИК
Писательство – это алхимия. Когда я закончила стихотворение и смогла вырваться из тесного умственного пространства обиды в просторное сердце – перестала быть жертвой, врагом, раненым соперником. Я снова стала тем, что я есть, – писателем. Я переварила рану в творчество.
«Никогда не видел ничего подобного, – сказал мне как-то врач. – Вы от травмы немедленно переходите к искусству».
Писать – это лекарство. Это действенное противоядие для душевных ран. Это прекрасный спутник в любых трудных переменах. Поскольку писать – значит не только изобретать, а еще и наблюдать, к переменам можно относиться не только с опаской, но и с любопытством. Когда пишем о них, будто помогаем им свершиться, идем им навстречу. Это позволяет нам переписать свою жизнь.
Однажды моя мама, не подумав о последствиях, заметила моему будущему – патологически ревнивому – мужу: «Джули никогда не расстается с бывшими».
Это правда, но только потому, что мои бывшие становятся моими старыми друзьями. Отношения похожи на пейзажи – каждый по-своему прекрасен, хотя и меняется в зависимости от времени года. Когда пишу, я помогаю разным персонажам в своей жизни обрести новые сюжетные линии. Благодаря этому лик любви может меняться, так его можно перерисовать.
Писать можно так же, как оператор использует разные объективы, – что-то увести в расфокус, что-то снять под новым углом. Что-то – покрупнее. А можно захватить целый пейзаж, поместив что-нибудь на передний план. Если писать – значит смотреть кино в голове, то его можно еще и монтировать, можно добавить музыку и закадровый голос.
Одна моя подруга утверждает, что в нашей жизни столько божественного присутствия, сколько мы заслуживаем. Какая страшная мысль! Я немного ее подправила: в нашей жизни столько божественного присутствия, сколько мы можем воспринять. Я – творческий человек и в последние тридцать лет только и делала что проигрывала в голове сюжеты и знакомилась с их героями. Стоит ли удивляться, что мой Бог предпочитает острое развитие событий – входы и выходы, достойные киносценариев? Я пишу, и это помогает мне следить за всем происходящим и наслаждаться тем, что есть.
Когда я познакомилась с Дэвидом, он как будто шагнул из-за кулис и протянул руку. Шагнул из-за кулис…
Когда я писала эту фразу, меня вдруг озарило: а ведь я и сама окружила занавесом свою жизнь. Я не ожидала, что встречу кого-нибудь настолько смелого, кого это не остановит. Ага, интересный поворот, на который я обратила внимание благодаря речевому обороту.
Речевые обороты – как обороты ключа в замочной скважине: они открывают двери, заводят мотор. И ключ, и авторучка помещаются в руке, и достаточно лишь просто движения, чтобы начать двигаться, меняться… Я опускаю авторучку в жизнь, как весло в реку. Прибавляю скорость, меняю направление и глубину. Мои извилины, как и мышцы, обожают брызги и волнение творческого потока. Он несет меня куда-то, но я на ходу определяю маршрут. Могу напряженно ссутулиться или расслабленно откинуться назад. Могу держаться поближе к берегу или броситься в бурное течение в самой середине. Это приключение. И жизнь писательская мне нравится.
Способ приобщения
Нередко мы так хотим жить как писатели, что забываем замечать, что у нас уже есть жизнь, о которой можно писать. Это упражнение поможет вам писать о жизни.
Зажгите свечу. Включите приятную музыку. Засеките пятнадцать минут. Ручкой на бумаге, от руки, опишите что-нибудь из своей жизни, что пытаетесь переосмыслить. Несколько примеров:
• Привыкание к новому начальнику
• Моя злость на сестру
• Начало совместной жизни с бойфрендом
• Беспокойство о здоровье собаки
• Возможность покупки горного велосипеда