Право сильного
Шрифт:
— Они начали стрелять совершенно неожиданно, берз! — пытаясь оправдаться, объяснил Вайзар. — И в первое же мгновение убили десять человек!
— Сколько их было?
— Тоже десять. Наверное… — опустив взгляд и уставившись на носки своих сапог, еле слышно выдохнул воин. — Точно сказать трудно, так как наши воины ни одного из них так и не увидели…
Услышав эти слова, Алван не поверил собственным ушам:
— Сколько-сколько?!
— Десять…
— И ваши воины так никого и не увидели?!
— Лайши стреляли из-за деревьев… И не промахивались…
—
— Ни один из тех, кто вошел в лес, обратно так и не вышел… — скрипнув зубами, угрюмо буркнул Вайзар.
— А что в это время делала та половина, которые выжила? — нехорошо оскалившись, спросил Касым-шири.
Неожиданно для всех на этот вопрос ответил не посыльный, а калека:
— Наверное, корчилась от боли…
Услышав его довольный голос, Алван не без труда удержал руку, рванувшуюся к Гюрзе, и зашипел:
— Я с-с-спраш-шивал не тебя…
Парень опять не испугался:
— Воины Правой Руки не промахиваются. Значит, все тридцать семь выживших были ранены. Причем так, чтобы гарантированно превратиться в обузу…
Смирить гнев оказалось на удивление сложно. Начать думать — еще сложнее. Поэтому первый связный вопрос сорвался с губ Алвана через вечность:
— Где… это… произошло?
— В сотне перестрелов на полдень. Там дорога спускается в небольшой овраг, а затем поворачивает на восход…
— А где были дозоры? — чуть запоздало поинтересовался Касым.
— Осматривали. И дорогу, и лес. Говорят, внимательно…
— Если вассалы графа Утерса не хотят, чтобы их видели — их не увидишь… — хмыкнул лайши, проигнорировал бешеные взгляды Алвана, Касыма и посыльного, а затем добавил: — Вы в этом убедитесь. Еще не раз и не два. А когда вами займутся Утерс Неудержимый и Утерс Законник — вообще взвоете…
— Ты испытываешь мое терпение, лайши!
— Прости, не удержался: не каждый день удается так порадоваться… — нагло улыбнулся северянин. — Кстати, если я правильно понял объяснения, то советую послать на место избиения сразу воинов пятьсот, а то черно-желтые заскучают…
Нарушить собственное слово Алван не мог. Поэтому снова сдержал свой гнев и рыкнул на весь лоор-ойтэ:
— Ир-рек?!
— Да, берз?
— Его шагвери готов?
— Да…
— Отдай. И отвези лайши поближе к городским воротам! Немедленно!!!
— Уже еду… — торопливо отозвался воин и, сбив калеку с ног, забросил его тщедушное тельце себе на плечо…
Когда шаги сына Корги затихли в отдалении, Вайзар прокашлялся и попросил разрешения продолжить. Берз, естественно, согласился. И, выслушав еще одно сообщение, невольно покосился на окровавленные трупы, все так же лежащие у костра:
— Передай Деррану, сыну Идриза, что я его услышал…
Не дождавшись продолжения, воин склонил голову, развернулся на месте и быстрым шагом удалился. А берз, вернувшись на свою кошму, приказал привести следующего пленника…
…К моменту, когда Удири-бали решил расседлать своего жеребца, настроение вождя вождей стало еще хуже: все пленные,
Байсо был рядом, в двух перестрелах. Но для того, чтобы добраться до запасов продовольствия и фуража, требовалось взять его на копье.
'Армия, которой нечего есть, воюет очень недолго…' — до рези в глазах вглядываясь в высоченные, почти царапающие облака городские стены, раз за разом мысленно повторял Алван. А когда переводил взгляд на заснеженные вершины гор, возвышающихся на полночь от города, или на смерзшуюся землю, покрытую жалкими пучками почти сухой травы, начинал задыхаться от бешенства: воевать зимой, да еще так далеко от Степи, было глупостью!
А вот Касым, сын Шакрая, его настроения не разделял — судя по тому, как раздувались его ноздри, шири видел не неприступные стены Байсо, а зарево костров, слышал не завывания холодного ветра, а дикие крики умирающих лайши, и чувствовал не холод, пронизывающий до костей, а пьянящий жар свежепролитой крови!
— Если мы не возьмем Байсо в течение пары дней, то кормить коней будет нечем… — до смерти устав видеть его довольное лицо, глухо сказал вождь вождей.
— Завтра утром это каменное стойбище будет наше… — без тени сомнения ответил Касым, а затем, вдруг сообразив, что Алван в этом не уверен, непонимающе нахмурился: — Берз, там Эдвик, сын Колота, и девять лучших воинов Вайзаров!
— Элирея — это не Морийор, берз! Поверь мне на слово… — мысленно повторил Алван слова своего эрдэгэ, потом вспомнил, как двигается в бою лайши, который повел его людей в этот город, но не почувствовал и тени облегчения: — Да, они там. И город мы завтра возьмем. А что будет дальше?
— В каком смысле, берз? — не понял шири.
— Вся скотина отправлена на восход, а зерно и сено — в городах. Значит, если лайши сожгут склады, то есть нам будет нечего. И кормить коней — тоже…
— Они не успеют: половина воинов первой сотни, которая проберется в город по подземному ходу, отправится захватывать и охранять склады!
— Вильфорд-берз далеко не дурак… — поморщился Алван. — Если он догадался послать своих людей в Лайш-аран, чтобы уничтожить склады ТАМ, то что ему мешало распорядиться ЗАРАНЕЕ поставить на каждом своем складе по паре бочек с маслом?
Касым не услышал:
— По Лайш-арану мы пронеслись, как песчаная буря!
— Пронеслись. Ранней осенью. А сейчас ЗИМА!!!
— И что?
— А то, что любая ошибка в планировании войны заставит нас вернуться в Степь!!!
— Устами Алван-берза говорит сам Субэдэ-бали… — внезапно послышалось из-за спины, и сын Давтала, развернувшись к своему эрдэгэ, вдруг почувствовал, что все его тревоги не стоят и куска пересохшего кизяка. — Да, действительно, любая ошибка в планировании войны заставит нас вернуться в Степь. Поэтому ошибаться мы не будем. Точно так же, как и брать штурмом Байсо…