Право выбора
Шрифт:
Я с восторгом принял предложение Коростылева поехать в Москву, в его лабораторию. Ведь заставить работать плазму — это мечта всех ученых-физиков; человечество раз и навсегда освободится от энергетического голода. И я со своей скромной профессией буду причастен к этому… И вот, казалось бы, пора собираться в дорогу, а я по-прежнему хожу по монтажным площадкам с ощущением хозяина и вроде бы не собираюсь прощаться с ними. Продолжаю все «прилаживать» себя к этой жизни, к атомной станции.
Может, потому,
Я никому не сказал, что собираюсь в Москву. Но весть о том, что Коростылев пригласил меня работать в свою лабораторию, каким-то образом распространилась.
— Слушай-ка, один нахал распускает слухи, будто ты собираешься отчалить в Москву, — говорит Женя Андрианов из машинного зала. — Я, разумеется, заткнул нахалу рот: и без того большая текучесть рабочей силы.
Я молчу. Да и что тут скажешь? А неугомонный Женя допытывается:
— А может, ты в самом деле? А?..
— Был разговор с Коростылевым. Приглашает в свою лабораторию…
— Ну и?..
— Да пока ничего определенного.
Женя хмурится:
— И ты, Брут. Выкинь все из головы! Как друга прошу.
— Ты мне, Женя, душу не мотай. Лучше скажи, как у тебя…
— А что у меня? Ушла от меня Верка. Я, говорит, не обязана за тобой таскаться по всем стройкам. Одним словом, моральная и интеллектуальная несовместимость.
Наверное, надо утешить Женю. Но разве в таких случаях можно утешить? Ушла, — значит, не любила по-настоящему. И мы с Женей оба это понимаем. Мы с ним друзья по несчастью: от него ушла к другому Вера, от меня — Таня.
— Не думай, что я раскис, — говорит Женя. — Любовь ведь в самом деле как фарфоровая чашка: можно разбитую чашку склеить, но это будет уже не то. Ладно. Хватит об этом… Вы поделились бы опытом работы с нашей бригадой. Ребята хотят тебя послушать…
В помещении парогенераторов сварщик Устюжанин лезет ко мне со своими совершенно невозможными претензиями:
— Ты что же, друг, решил нас всех штангистами сделать? Ты мне гоночную машину подай. Пора организовать секцию гонщиков.
— А где я возьму машины?
— А мне какое дело? Отвечаешь за спорт — изволь позаботиться. Вон Есипов хочет на батуте работать. Спорт, милый мой, — это не физзарядка, а всерьез…
И я иду с претензией Устюжанина в нужные инстанции. Дядя с брюшком, отвечающий за спортинвентарь, встречает холодно.
— Гоночные машины?.. — У него
— Было бы неплохо. Во всяком случае, двенадцать человек записались в секцию парашютистов. И еще… гоночную яхту, батут. Ховрин согласен организовать стипль-чезы…
— Это еще что такое? Шут с вами, похлопочу насчет гоночных машин. Только не стипль-чезы. Лошадям овес нужен и уход.
— И обязательно батут…
— Ну, ну, циркачи. Будет батут. Стипль-чезы…
Помню, когда прокладывали шоссейную дорогу в Забайкалье, рабочие предъявляли более скромные претензии: требовали новые рукавицы, спецодежду, чтобы огурцы привозили в столовую. Но ведь это когда еще было…
Да, слишком многое связывает меня с людьми, работающими на монтажных площадках. Они просто-напросто не верят, что я вдруг, ни с того ни с сего уеду отсюда, брошу стройку, бригаду. Да и я, признаться, до сих пор не могу представить себе свой отъезд… Каждый встречный, знакомый и незнакомый, считает своим долгом спросить:
— А правда, что ты?..
И, выслушав меня, только кривовато улыбается и неопределенно бросает:
— Ну-ну…
«Ну-ну» злит меня больше всего. Даже Родион, который впутал меня в эту историю, спрашивает:
— Ну как, не раздумал?
— А что?
— А бригаду кому намерен передать?
— Сам же сосватал меня, а теперь вроде бы…
— Ну-ну, поезжай. Черт, кого же Скурлатова назначит бригадиром? Самая ответственная часть работ…
— Вот что, Родимчик. Такого случая в моей жизни больше не будет.
— Да я не о тебе. Замена нужна.
— Незаменимых людей нет. Не боги горшки обжигают, — успокаиваю я его. — Можно назначить Тюрина. Толковый парень. Учится на заочном. Сварку на короткой дуге первый освоил. Сборку внутренним центратором тоже первый…
— Ну-ну… Черт, время уж очень напряженное! Оголить такой участок!..
После разговора с Родионом чувствую себя совсем подавленным. Бросаю бригаду, лезу куда-то в науку… Не обойдется без меня наука! Но он же сам выдвинул меня!..
Только в своем отсеке обретаю душевное равновесие.
«А ведь здорово у меня получается с этим магистральным, — думаю я и любуюсь трубопроводом. — Ведь все тут — фантастика, феерия! И все сделано руками ребят нашей бригады: основные магистральные трубопроводы, подводки к парогенераторам, компенсаторам, насосам… Возьмем первое место, возьмем!..»
Под каскады красных брызг и шипение дуги хорошо мечтается о будущем, до которого теперь рукой подать.
…В белом халате, в белой шапочке вхожу в лабораторию. Она огромна. Здесь работают несколько сот человек. Высокие сводчатые потолки, обширное голубое пространство заполнено диковинными аппаратами.