Правоохранительные и судебные системы глазами рецидивиста
Шрифт:
Если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения. Время, в течение которого давность была приостановлена, не засчитывается в срок исковой давности. При этом если остающаяся часть срока менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев.
Статья 199 ГК РФ так описывает применение исковой давности:
«1. Требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности.
2. Исковая давность применяется судом
Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске».
Это означает, что если сторона не заметит превышения срока исковой давности, суд не имеет право напомнить об этом. Абсурд.
Статья 207 ГК РФ так регулирует применение исковой давности к дополнительным требованиям:
«С истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям». В данном случае, если следовать строго букве закона, главным требованием было требование ст.130 УК РФ, которое также устанавливает плату за моральную сторону дела. По ст. 130 УК РФ срок давности в момент вынесения приговора истек, следовательно, он истек и по дополнительному требованию.
Эта позиция подтверждена Пленумом ВС РФ: «В случае, когда требование о компенсации морального вреда вытекает из нарушения имущественных или иных прав, для защиты которых законом установлена исковая давность или срок обращения в суд, на такое требование распространяются сроки исковой давности или обращения в суд, установленные законом для защиты прав, нарушение которых повлекло причинение морального вреда».
Как указывают специалисты в комментарии решения данного Пленума: «Вряд ли справедливо было бы поставить причинителя вреда в такое положение, когда без ограничения срока он мог бы подвергнуться наступлению ответственности, размер которой он изначально не мог и не должен был предвидеть».
Кроме того, законодатель не разъяснил здесь важной детали. Поскольку статья 130 УК РФ подразумевает наказание за оскорбление, т. е. за моральные страдания, причиненные оскорблением, то почему человек должен дважды наказываться за одно и то же. Он уже заплатил приговором за нанесенный моральный вред, а теперь он должен за то же самое заплатить еще и в гражданском производстве. Это противоречит основополагающему принципу закона: человек не может дважды наказываться за один и тот же проступок.
Кроме того, необходимо иметь в виду, что возмещению подлежит только реальный вред, а не предполагаемый.
Как сказано в Постановлении ВС РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6) о некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда «Суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора».
Как указал пленум «Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага». В нашем случае, речь может вестись только о нарушении одного нематериального
Требование о компенсации морального вреда правомерно при условии, что потерпевший испытал «глубокие моральные страдания». Или иными словами речь идет о внутренних переживаниях, породивших сильную нравственную боль.
Могли ли два слова («сволочь» и «скотина»), вызвать у истицы моральные страдания или сильную нравственную боль, оцененную истицей в 140 000 руб. за слово (суд ранее вынес решение о выплате 5 тысяч с обеих ответчиков, ответчики опротестовали это решение, поскольку их «забыли» пригласить на это разбирательство)?
Оценить нравственную боль возможно только приблизительно, по внешним проявлениям: поведенческим признакам и психическому состоянию человека.
Например, если человека оскорбляют, он чаще всего либо оскорбляет в ответ, либо призывает хама к порядку а, возможно, обращается за помощью к окружающим. В нашем случае, истица утверждает, что не оскорбляла ответчиков, все свидетели отметили, что истица никому не говорила вслух о наличии оскорблений в ее адрес, она также и не обращалась за помощью к судебным приставам, прямая обязанность которых пресекать противоправные действия в момент исполнительных действий. Более того, все свидетели отметили, что именно ответчик просил приставов помочь ему пресечь противоправные действия истицы. Важно и то, что истица, несмотря на наличие этих якобы оскорблений, не покинула квартиру ответчиков, даже несмотря на настоятельную просьбу своей подруги и пристава Тимченко. Таким образом, складывается такое впечатление, что истице нравилась данная ситуация. Более того, есть все основания полагать, что она целенаправленно стремилась создать именно такую ситуацию, чтобы обвинить ответчика в противоправных действиях и приложить это «обвинение» к делу по его выселению из квартиры.
Вмененные ответчикам слова (сволочь, скотина), как общеизвестно, являются литературными, указывающими на оценку личности, поведение которой не устраивает говорящего, и на сравнение асоциального поведения личности с поведением домашних животных. Данные слова повсеместно употребляются в литературе и звучат с экрана телевизора, поэтому сами по себе они не могли вызвать нравственных мучений и боли. Остается понять, существовали ли какие-то внутренние личностные особенности у истицы, которые могли бы привести к значительному увеличению вреда, причиненного данными словами. Например, излишне эмоциональный человек воспримет аналогичные слова более бурно, чем спокойный человек. Но с другой стороны, эти личностные особенности истицы, если они и были, не являются объективным фактором для того, чтобы считать безобидные слова верхом оскорбления (причиной боли), а не причиной дискомфорта, в крайнем случае обиды.
Очевидно, что суд должен руководствоваться объективными признаками «морального вреда». Заявление же истицы на предварительном разбирательстве, что только одна она знает, как ей было трудно и поэтому она имеет право требовать именно такую компенсацию, не соответствует требованиям закона к объективности, достоверности и применимости доказательств.
Немаловажно и то, что при оценке наличия факта оскорбления по ст.130 УК РФ, суду не важно, были ли оскорбления в ответ, была ли обстановка на тот момент провоцирующей на нелестные сравнения с животными. Однако, при оценке степени морального вреда все эти обстоятельства дела играют немаловажную роль.