Православное пастырское служение
Шрифт:
Вполне понятно, почему католичество узаконило целибат и придало ему общеобязательную силу. Благодаря тому, что священник не имеет своей собственной семьи, он легче и беспрепятственнее отдается своей церковной деятельности, он подвижнее в случае каких-либо перемещений, командировок и пр. Он меньше находится под влиянием близких людей, лишен заботы о жене и детях и тем самым больше находится в послушании церковной иерархии. В значительной степени благодаря целибату католицизм смог воздвигнуть столь стройное и иерархически дисциплинированное здание своего духовного воинства.
Но наряду с этим принудительный целибат вносит с собой и ряд теневых сторон в жизнь духовенства. Не говоря уже о большей доступности соблазнов, прикрываемых благовидным покровом "домоправительниц" и "близких родственниц," приходится указать и на некоторые иные
Как бы то ни было для кандидата священства встает вопрос о будущем устроении своей жизни, что заставляет некоторых откладывать посвящение до принятия окончательного решения. Не находя себе по душе матушки, такой кандидат может решиться на целибатное священство. Здесь приходится себя глубоко проверить и взвесить все возможные за и против.
Надо при этом подчеркнуть всю неправильность такого подхода: священство или монашество, не может быть этого "или-или." Принятие иночества есть не какой-то из двух путей, а совершенно единственный и исключительный путь. Если не ощущается особая призванность к монашескому пути, то идти в иночество только потому, что не нашлась невеста, или потому, что избранная сердца отказала, или потому, что иночество является более легким путем продвижения по иерархической лестнице — совершенно неверно. При окончании военной училища можно выбирать между пехотой и кавалерией, но при окончании семинарии или академии такого выбора быть не должно. В монашество идут по исключительному призванию к уединенной жизни, или миссионерской, или общежительной.
Кстати будет указать, что латинство, благодаря обязательному целибату, не знает одного из соблазнов нашего церковного быта — розни и неприязни белого и черного духовенства. Тогда как иночество у нас есть более легкий путь в архиерейство и церковную администрацию, мирское священство не может попасть на высшие ступени иерархии, откуда у него и развивается неприязнь к иночеству, как к карьерному пути в мире образованных иноков. Латинство этого не знает. Простой сельской кюрэ при наличии дарований может со временем стать епископом и даже больше. Ни для кардинала, ни для папства монашеского пострижения не нужно. Последний папа из монахов был Григорий 16-й (камельдул), который к моменту своего избрания (1831 г), даже и не был еще епископом. Некоторые монашеские ордена дали, правда, немало блестящих епископов и пап (например, Августинцы, Клюнийцы, Францисканцы), но зато одним из достоинств иезуитского ордена является их четвертый обет монашества: никогда не быть епископом.
С вопросом брака священника в Православии связан ряд обязательных требований канонического характера. Хотя они относятся к области церковно-правовой дисциплины, упоминание их может иметь интерес в настоящем контексте. Священник не может быть женат на иноверной (4 Всел. Соб. 14 прав.); дом его должен быть православным (Карф., 45 прав.); дети его не должны быть сочетаемы браком с еретиками (Лаод. 10 прав., Карф., 30 прав.); сама супруга священника не может быть ни вдовой, ни разведенной, ни блудницей, ни артисткой (Апост. Прав. 18; 6 Всел. Соб. 3 прав.); в случае неблаговидного поведения жены священника он должен или развестись с женой, или быть расстриженным (Неокесс. 8).
В вопросе брачной жизни священника возникает ряд тем, которые не всегда могут быть легко и трафаретно разрешены. Возникает особая "проблема матушки," которая в наше время, особенно в эмиграции, становится весьма нелегкой.
В старинных курсах пастрологии этот вопрос относился к категории бытового уклада и выбор невесты имел оттенок традиции. Вся жизнь способствовала этому наивно-бытовому освещению проблемы. Прежде всего: наследственное священство. За немногими исключениями в священническое сословие не входили извне. Сын священника наследовал отцу в приходе или же получал приход за невестой, и не был чужеродным элементом в духовной среде. Эта же среда силой вековых обычаев и благодаря
Таким образом епархиалки заранее себя посвящали к достойному прохождению своего нелегкого звания матушки. Кандидату в священники сама жизнь и бытовой уклад облегчали решение этого сложного вопроса устроения семейной жизни. Все это уже кануло в вечность с разрушением величественного здания былой России и ее благоустроенного и мудрого уклада жизни.
Русская историческая катастрофа принесла совсем иное устройство семейной жизни пастыря. Все переменилось. Священство перестало быть сословием, государство больше не является дружеским фактором в жизни церкви, нет нормальных духовных школ, угасла традиция бытового уклада священства, нет и замечательных Епархиальных женских училищ. Реставрировать это невозможно, и вопрос теперь должен быть поставлен по-новому.
Существование епархиальных училищ в значительной мере разрешало трудный вопрос устройства будущей семейной жизни пастыря и подготовляло будущих матушек. В старое время тоже существовали в скрытом состоянии некоторые "проблемы матушек." Теперь они возникают с большей остротой и сложностью.
Проблема матушки заключена в самой своей основе. Многих молодых девушек смущает вопрос стать матушкой и женой священника. Внутренние психологические препятствия для этого заключаются в разных сферах и потому и неодинаково остро расцениваются, как самими женщинами, так и их будущими мужьями. Вот некоторые из этих препятствий: а) боязнь и стыд стать попадьей, что еще может быть объяснено старыми предрассудками русской либералыцины, относившейся свысока к священству; б) в католической среде латинских стран, привыкших к целибату священства, кажется странно и даже малопристойно положение жены священника; в) боязнь рано отказаться от светских удовольствий и чисто мирских радостей (театр, танцы, шумная жизнь, известная легкость светских отношений мало соответствующих в семье священника, и т.д.); г) меньшая обеспеченность жизни и тревога за будущую судьбу своих детей.
Самая острая тема этой проблемы относится уже к самому поведению матушки в ритме работы и жизни ее мужа священника. Если будущая жена священника нашла в себе мужество трезво решиться стать матушкой, то в самой жизни и работе ее мужа она встретит новые затруднения, раньше ей не представлявшиеся и более трудные, чем невозможность развлечений и прочее. Здесь приходится говорить об особом такте матушки. Замужество не является всегда полной принадлежностью одного другому. Всегда остается в области внутренней, духовной, душевной, интеллектуальной и пр., какая-то сфера, в которую женщине "вход воспрещен." У военного есть свои служебный тайны, у врача, ученого и адвоката свои этические нормы, неприступные для проникновения жены. Всякая умная женщина это прекрасно понимает и не будет никогда ревновать своего мужа к его работе, пациентам, клиентам и пр. И это что-то, неприступное для жены не должно нарушать гармонию семейных отношений.
Но в области жизни священника это "что-то" особенно остро входит в его жизнь. В идеальной семье супруги привыкли ничего друг от друга не скрывать, но у священника появляется целая область сокровенного, совершенно закрытая и никогда не открываемая матушке. Дело в том, что священник в значительной мере духовно и интимно не принадлежит своей жене, но зато очень глубоко связан с целым рядом лиц, жизнь которых он знает лучше, чем кто-либо иной, чьи интересы как бы его собственные, и он с ними связан узами пастырской сострадательной любви, исповедничества и пр. С ними он составляет одну семью, которая в какой-то мере разрезает его собственную, законную семью.