Правосудие Жнеца, Уайлд Джоанна

Правосудие Жнеца

на обложку

Уайлд Джоанна

Шрифт:

“Вы будете шокированы известием, что он все-таки отвратительного лилипута”, - сказал я. “Но сделать это—они начали новую арт-программу. Я помогаю учить его, и он один из моих учеников. Он не так уж плохо, так долго, как вы держите его внимание. Немного больше интересовала анатомия, чем хотелось бы. Немного помешана на том, как мышцы и суставы приходят вместе . . . и как они выглядят мается.” “Удачи”, - ответил он, ухмыляясь. Я перевернул его, и мы оба сели, глядя друг на друга. Там было намного больше, что я мог бы сказать,

но зачем? Ничего не изменилось внутри. “Не буду врать—я рад, что я здесь не с тобой”.

“Достаточно ярмарка”.

“Получил некоторые обновления для вас,” сказал он спокойно. “Я знаю, что ты слышал об этом, но полагал, что я расскажу вам об остальных. Они говорят вам, Марш нес кучу денатурат?”

“Да, пик упоминал об этом, в Коер-Долене,” я сказал.

“Что ж он, наконец, призналась. Поножовщина между КС и наркотики, которые он перевозил, он уходит не менее трех лет. Может и больше, в зависимости от его поведения—парень точно не известно ибо удерживающие его дерьмо под давлением”.

“Это хорошая новость. А остальные?”

“Они заперли двух других. Талия на ветру, никто не знает, где. Марш в бешенстве—он винит тебя за то, что пошел вниз, не так уж важно”.

“Скатертью дорога”.

“Да. Гейдж по-прежнему в Hallies падает. В помощь тем, кто еще остался перестроить. Те, кто стоит сохранять, что есть . . . Там были кое-какие разговоры их латать за Жнецами”.

“Может быть, к лучшему,” сказал я, думая о шнур и другие братья, которые были так несчастны под Марш. “Трубы заполнил меня, но его информация ограничена. Мы слишком далеко, чтобы оставаться на связи, вы знаете?”

Пак кивнул.

“Ну, у меня есть хорошая новость”, - сказал он. “Пик хотел, чтобы я в это с Вами, на самом деле. Они до сих пор ваша работа висела в мастерской, и тот парень, который говорил с тобой о живописи его велосипед был в пару раз. Видимо, он дружит с арт-дилером, и он показал ему несколько фотографий ваших работ. Они заинтересованы в делать выставку”.

“Да,” сказал я, не совсем уверен, что делать с этой информацией. Пак склонил голову.

“Думал,

вы будете более взволнован.”

“Я. Я имею в виду, я думаю. Но я не совсем уверен, как это будет работать . . . Не очень много штук, и я не могу сделать больше изнутри. И он знает, что я заперт—я писал уже ему, сказав ему, что придется сдать на комиссию.”

Шайба кашлянул. “Это где это становится странно. Я думаю, ты был в тюрьме—ты знаешь, матерый уголовник, мотоклуба, и все это дерьмо—делает вас более интересным. Парень говорит, что дилер получил от нее, назвал вас опасно”.

Я фыркнул.

“Эта хрень по-настоящему?”

“По всей видимости. Он хочет увидеть тебя. Рис ударил его по лицу, сказала, что мы с Вами в первую очередь. Не хочу, чтобы с вами обращались как с какой-то цирковой урод, ты знаешь? Но это могут быть деньги—Мэл не за этим. Вы начинаете вытягивать деньги, это сделает большую разницу”.

“Сделай это”, - сказал я вскоре.

“Что делать?” Мэл спросил, подойдя к нам. Изя был бодрствующим и бдительным, и она переоделась в свежую одежду.

“Есть парень, который хочет поставить на арт-шоу с некоторыми из моих работ”, - сказал я ей. Ее глаза расширились.

“Это хорошая новость”.

“Может быть,. Я не собираюсь получить слишком взволнован, пока мы не увидим, как все получится. Я могу держать Иззи снова?”

“Конечно,” сказала она. Я потянулся за малышом, спину мою руку смазав нижнюю сторону ее груди. Ее глаза летели к моей, и она, быстро моргая. Слезы? Нет, не совсем, но ее глаза были красными и наверняка грустно. Я вытащил Изя близко, наклонился, чтобы взять в ее мягкие, запах младенца.

Он ударил меня, что после сегодняшнего дня, я, возможно, никогда не испытать снова этот запах. Христа. Это было намного хуже, чем я думал жизнь может быть . . . чувствовала, как мои внутренности были вырваны, каждый второй со своим драгоценным и совершенным и несется быстрее, чем должно быть возможным.